Увы, социализм дал дорогу такому низменному инстинкту, как иждивенчество. Отсюда мы и имели немалое количество господ, “обиженных” социализмом – точнее, они получили гораздо больше, чем заслуживали, и оттого посчитали, что должны были получать еще больше. Либеральными “страдальцами” забывалось, что российская культура, носителями которой они якобы являются, возникла не в лесу, а в результате мощных усилий государства, сперва «проклятого царизма», затем и «ужасного тоталитаризма», что создавали академии наук, гимназии, университеты, обсерватории, институты и, в итоге, создали лучшую в мире и к тому же бесплатную систему образования и сферу науки, в которой была задействована четвертая часть всех научных работников мира. Благодаря этому либералы и не работали за два доллара в день ради выживания, как страдальцы в Конго, Индонезии и т.д. (тех странах, которые оказались на нижней ступени в мировой пищевой пирамиде), а с утра до вечера боролись за свободу и признание своих талантов.
90-е, годы капиталистической колонизации России, стали для российских либералов временем перехода русофобского количества в качество. Некоторые либералы, столкнувшись с той реальностью, за которую ратовали, ушли из жизни, не успев разделить ложе с гламурной красоткой, другие закалились в вакханалии потребительства, когда продажность стала нормой, также как и равнодушие к страданиям ближнего. Благополучие либеральной публики было проплачено капиталистическими колонизаторами, которым она удачно продала свои услуги.
На просторах экс-СССР шел большой грабеж, сравнимый наверное только с грабежом Индии во время правления Ост-Индской компании, и за бугор переправлялись средств на сотни миллиардов долларов, вырванных из общегосударственного достояния; шли деиндустриализация, расхищались оборотные средств, раскурочивались основные производственные фонды; институты обращались в склады секонд-хэнда; миллионы гектаров пашни – в пустошь. Русский человек, по сути лишался среды обитания. У народа изымался и прибавочный продукт, в т.ч. производственные накопления, и значительная части необходимого продукта, в т.ч. личные сбережения, даже минимальные средства, необходимые для воспроизводства рабочей силы. На отколовшихся окраинах русское население подвергали или прямому геноциду, убивая ножом и пулей, как в дудаевской Ичкерии; или этноциду, как на Украине, дискриминируя русский язык и культуру, что шло в дополнение к нещадной эксплуатации и бесправию. (Сокращение русского населения там только за первые 11 лет «незалежности» составило около трети, с 11 до 8 млн чел.)
