Флибустьеры | страница 18
Бен-Саиб, писатель с лицом монаха, вступил в спор с молодым священником, похожим на артиллериста. Оба кричали и сильно жестикулировали; разводя руками, воздевая их к небу, хлопая друг друга по плечу, они говорили об уровне воды, о рыболовных тонях, о реке Сан-Матео, о челноках, об индейцах и т. д., к большому удовольствию почти всех своих слушателей, за исключением двоих — изможденного пожилого францисканца и представительного доминиканца, на губах которого блуждала ироническая улыбка.
Худощавый францисканец, понимая, что означает улыбка доминиканца, решил вмешаться и прекратить спор. По-видимому, он пользовался авторитетом — стоило ему сделать знак рукой, как спорящие вмиг умолкли. Монах-артиллерист как раз говорил о практическом опыте, а писатель-монах — об ученых.
— А знаете ли вы, Бен-Саиб, чего стоят ваши ученые? — сказал глухим голосом францисканец, чуть повернувшись в кресле и приподняв иссохшую руку. — Вот здесь, в этой провинции, есть мост Капризов. Строил его один из наших братьев, но не закончил, ибо эти ваши ученые, на основе своих теорий, решили, что мост будет недостаточно прочен. А поглядите-ка, мост до сих пор держится, назло всем наводнениям и землетрясениям!
— Вот-вот, провалиться мне, именно это я и хотел сказать! — воскликнул монах-артиллерист, ударяя кулаком по ручке плетеного кресла. — Об ученых и об этом самом сооружении я и хотел сказать, отец Сальви, провалиться мне!
Бен-Саиб, еле заметно улыбаясь, молчал, то ли из почтения, то ли и впрямь не знал, что ответить, а ведь он был единственный мыслящий человек на Филиппинах! Отец Ирене одобрительно кивал головой, потирая свой длинный нос.
Худощавый, изможденный монах — это был отец Сальви, — удовлетворенный таким смирением, продолжал:
— Но это отнюдь не значит, что вы менее правы, нежели отец Каморра (так звали монаха-артиллериста). Все зло в лагуне…
— Даже порядочной лагуны нет в этой стране! — с неподдельным возмущением снова устремилась в атаку донья Викторина, желая во что бы то ни стало прорваться в крепость противника.
Осажденные в ужасе переглянулись, но тут ювелир Симоун с находчивостью полководца пришел им на помощь.
— Я знаю очень простой способ улучшить водные пути, — сказал он, выговаривая слова с каким-то странным, не то английским, не то южноамериканским акцентом. — Удивляюсь, как это никто еще до него не додумался.
Все обернулись к нему с живейшим любопытством, даже доминиканец. Ювелир был высокий, сухопарый, жилистый, очень смуглый человек и тинсинском шлеме
