Впрочем, Фемистокл и Симонид за время пиршества то и дело удалялись во внутренний дворик, чтобы побеседовать наедине. Симонида одолевала тревога по поводу слухов о скором и неизбежном нашествии персов на Элладу. Ему хотелось знать, что думает об этом деятельный Фемистокл и, самое главное, что собирается предпринимать.
- Мне ведомо, что афинский демос взирает на тебя как на бога! - говорил Симонид, прогуливаясь с другом вдоль колонн портика, идущего по периметру внутреннего двора. - Фессалийцы даже перед лицом грядущей опасности не прекращают свои внутренние распри. О спасении Фессалии и Эллады никто не задумывается. Тамошние династы озабочены увеличением своих земель и богатств, они грызутся друг с другом, не желая понять, что персы, придя в Фессалию, лишат их всего.
- И ещё заставят сражаться под знамёнами персидского царя, - с усмешкой вставил Фемистокл.
- Вот именно, - покивал головой Симонид, приглаживая свою длинную завитую бороду. - Получается, что только в Афинах и Спарте готовятся отстаивать свободу Эллады.
- Я слышал, правитель Краннона имеет четыре тысячи всадников. Правда ли это?
Фемистокл знал, что Симонид несколько месяцев гостил в Кранноне у тамошнего тирана Диакторида.
- Правда, - ответил Симонид. - Как и то, что Диакторид ведёт войну с перребами из-за города Аргисса. Я пытался как-то повлиять на Диакторида, убедить его замириться с аргиссеянами ввиду растущей угрозы с Востока. Но всё было тщетно. - Поэт печально вздохнул и произнёс строфу из «Илиады»:
Распря, которая в мир чуть заметной приходит, а вскоре
Грозно идёт по земле, головой в небеса упираясь.
- А чем заняты Алевады? - спросил Фемистокл, зная, что Симонид дружен и с могущественными владетелями Пеласгиотиды, центральной области Фессалии.
- Алевады воюют с магнетами, - раздражённо махнул рукой Симонид, - это давняя распря.
- Из-за города Фаланна. А вернее, из-за Темпейской долины, которую Алевады непонятно почему считают своей от моря и до гор.
В глазах Симонида под седыми бровями промелькнуло удивление. Он и раньше поражался осведомлённости Фемистокла, который почти не покидал Афины, но тем не менее был прекрасно осведомлён о событиях, происходящих за тысячи стадий от Аттики.
- Да, - с сожалением в голосе подтвердил Симонид. - Вот уже полвека Алевады стараются вытеснить из Темпейской долины магнетов и перребов, но те отчаянно сопротивляются, не желая покидать насиженных мест.
- Алевады - самый могущественный род в Фессалии, - задумчиво произнёс Фемистокл. - При желании они могли бы сплотить вокруг себя все племена, создав могучее царство на севере Эллады. Создав его, Алевады могли бы превзойти славой легендарных царей Пелея
