Сначала состоялся суд над проворовавшимися логистами, двое из которых сумели свалить всю вину на покойного Софенета. В результате огромный штраф пришлось платить старшему сыну Софенета. Третий из логистов, Эвмел, отделался незначительным штрафом, поскольку его защищал лучший друг Фемистокла Эпикрат, поднаторевший в такого рода делах. Аристид поначалу даже решил, что Эпикрат пребывает во вражде с Фемистоклом, ибо тот на суде всё валил на архонта-эпонима, выгораживая Эвмела. На самом же деле Эпикрат переиграл и Аристида, и председателя суда. Они оба полагали, что теперь-то Фемистоклу придётся очень плохо: груз доказательств против архонта-эпонима был слишком велик.
Однако Фемистокл с блеском выпутался из сложнейшей паутины обвинений. Ничего по сути дела не отрицая, он настроил в свою пользу большинство присяжных, разглагольствуя о том, сколько сил потрачено на постройку флота, благодаря которому афиняне скоро будут господствовать на море. Председатель суда был настроен явно против Фемистокла, так как был сторонником Аристида, но среди присяжных преобладали люди из афинской бедноты, которые слепо верили каждому слову. Присяжные приговорили архонта-эпонима к такому ничтожному штрафу, что Аристид от возмущения на какое-то время потерял дар речи.
Домой из гелиэи[55] Аристид пришёл еле скрывая клокотавшую в нём ярость. Он наорал на слуг, а за обедом излил супруге своё невысказанное недовольство.
- Прав был Солон, утверждавший, что судить и властвовать должны люди знатные, получившие это право от богов, самых первых устроителей Афинского государства, - кипятился Аристид. - При Солоне так и было. А ныне в суде заседают голодранцы, неучи и мужланы! Любой мало-мальски обученный оратор способен забить этим горе-судьям мозги откровенной ерундой, отвлечь их от сути дела и выиграть процесс, понося эвпатридов и превознося свои заслуги перед демосом. О Фемида![56] Ты и впрямь слепа, коль позволяешь негодяям вроде Фемистокла трактовать законы себе в угоду и дурачить суд. Сегодня он обворовал государство на двадцать талантов и убедил почти всех присяжных в своей правоте. Завтра он обворует казну уже на шестьдесят талантов, а тупоголовые судьи будут стоя рукоплескать, восхищённые речью о величии Афин!
Кусок не лез Аристиду в горло. Он придирался к поварихе, говоря, что лепёшки пригорели, рыба несвежая, а сыр - твёрдый, как камень!
Досталось от Аристида и законодателю Клисфену, который, по его мнению, совершил непростительную ошибку, отняв гражданское судопроизводство у Ареопага и передав в народный суд - гелиэю. Злость распирала Аристида от осознания того, что Фемистокл вышел практически сухим из воды, а виноватым оказался покойный Софенет, за которого теперь отдувается его старший сын.
