Фемистокл | страница 12
- Это твой друг? - спросила Анаис.
- Скорее наоборот, - вздохнул Фемистокл.
- Не стану лгать, знатные афиняне у меня бывают редко. Тех, кто часто заходит сюда, я знаю в лицо, но не по именам. Редко кто из эвпатридов называет своё подлинное имя продажным женщинам. Да это и не нужно. У нас всё как в лавке: пришедший платит деньги и получает удовольствие. Лишние формальности здесь ни к чему.
- Я назвал тебе своё имя при первой же встрече, если ты помнишь, - укоризненно промолвил Фемистокл.
- Я помню, - прошептала финикиянка. - Ты ещё сказал, что в будущем затмишь славой всех знаменитых афинян, живших до тебя. Ты много мне наговорил в первую нашу встречу, но я всё помню, клянусь Танит[25]. Правда, у тебя почти никогда не было денег и я отдавалась тебе в долг под честное слово.
Анаис прыснула, прикрыв рот ладонью.
- Разве я тебя обманул хоть в чём-нибудь? - с шутливым вызовом поинтересовался Фемистокл.
- Нет, не обманул, - с уважением проговорила Анапе. И деньги принёс через несколько дней.
И стал заседать в совете Пятисот. Был стратегом[26]. Затмил своим ораторским талантом всех афинских ораторов, даже Аристида. А ныне стал архонтом-эпонимом! Я горжусь тем, что была любовницей столь выдающегося афинянина.
- Почему была? Фемистокл удивлённо приподнял брови.
- Потому что у тебя больше нет на меня ни времени, ни денег, без всякой обиды в голосе заметила Анаис. Ты хотел стать первым гражданином Афин и стал им. Полагаю, теперь ты можешь подыскать себе женщину помоложе и покрасивей.
- Юных красавиц в Афинах, конечно, много, Божественная, но стоит тебе обнажить свою дивную грудь, и вся твоя красота для меня превращается в ничто! - Фемистокл так сильно стиснул финикиянку в объятиях, что у той захрустели суставы.
Анаис невольно вскрикнула.
В следующий миг она заглянула Фемистоклу и глаза и тихо промолвила:
- Может, уединимся в моей спальне? У меня новое роскошное ложе!
- Отличная мысль, клянусь Афродитой![27] - согласился Фемистокл.
Долгая разлука напитала тела такой истомой страсти, таким любовным огнём вспыхнули сердца, едва жадные взоры узрели наготу друг друга, что на какое-то время мир исчез, забылись заботы и полумрак спальни, пронизанный косыми лучами закатного солнца, наполнился звуками той лиры, которую во все времена настраивают двое, мужчина и женщина, побуждаемые к тому властным зовом прекрасной Афродиты. Увлечённые друг другом, Фемистокл и Анаис даже не заметили служанку, которая принесла на подносе фрукты и сладости, оставив их на трёхногом столе подле ложа. Там же служанка поставила небольшой сосуд с вином.