В одном дальнем хранилище «дядя Костю» берег «Эфемериды» — своего рода дворцовый журнал, дневниковые записи, которые велись при дворе Александра Македонца. Эти записи царевна сравнивала с его сохранившимися письмами; он писал матери, друзьям, царю персов Дарию... Люди, сопровождавшие Александра в его походах, должны были несомненно многое знать о нём; Клеопатра прочла Каллисфеновы «Деяния Александра» и сочинение Онесикрита, ученика киника Диогена, «Об Александре»... Неарх, друг детства Александра, построивший в Гидаспе флот; наварх, совершивший плаванье в Индию, оставил труд, так и названный: «Плавание вдоль берегов Индии». Она вдруг впервые задумалась о кораблях. Надо держать в своих руках постройку кораблей, надо сказать Веронике... И в первый раз в своей жизни она ощутила странную смутную досаду... Закопошилось как-то в самой глубине души неясное чувство смутное... Она боялась дать себе волю и подумать о том, что она... Она могла бы править лучше, чем Вероника!.. И — тотчас — ладони к щекам запылавшим... Нет, нет, нет!.. Такое думать невозможно!..
Чтение труда Птолемея Лага, первого в династии Птолемеев, зародило в душе царевны законное и закономерное чувство гордости. Предок оказался серьёзным историком. Вместе с Александром прошёл он восточные земли. Если того же Онесикрита занимало всё необычное — слоны, крокодилы, гиппопотамы, то первый Птолемей действительно пытался понять величие своего друга. Тогда Птолемей уже сделался царём Египта и хотел показать себя истинным наследником Александра. В походах Птолемей непрерывно делал записи, затем настольным его чтением стали писания Каллисфена и Клитарха. Однако труд Птолемея не отличался такой занимательностью, как сочинения Каллисфена, Онесикрита и Клитарха. Нельзя сказать, что царевне легко далось это чтение исторического труда её славного предка. Казалось, он искренне преклонялся перед великим Македонцем, видел в нём гениального полководца, принимающего решения с прозорливостью и мужественно их исполняющего. Птолемей, казалось, знал всё: подробности сражений, атак и взятия осаждённых городов, состав и маневры отдельных отрядов огромного войска... Но углубляясь в текст, будто вслушиваясь в далёкий, воскресающий голос, Клеопатра с некоторым удивлением обнаружила, что первый Птолемей, преклоняясь перед Александром-полководцем, отнюдь не считал его выдающимся политиком. И самое важное и удивительное: знатный македонянин, уже сделавшийся правителем египетских земель, не испытывал никаких симпатий к действиям Александра, направленным на сближение с Востоком!.. Это показалось ей странным противоречием... Надо было понять... Что же случилось?.. В сущности, это воинское движение вперёд, осваивающее Ойкумену, начал даже и не Александр, а ещё его отец Филипп... Афинский оратор Демосфен в своих обличительных речах против Филиппа рисовал картину противостояния идеального Афинского государства тирану и грабителю Филиппу. Она и прежде читала Демосфена. Она знала, что идеального государства не было, не могло быть! Но трагическая судьба Демосфена, принявшего яд, чтобы не попасть в руки врагов, волновала её воображение...
