— Маршал, — предостерегаю я, но он меня не слушает.
— Нет, так не честно. Почему я должен тратить все свое утро на то, чтобы разгрести этот беспорядок? Не я же все запустил, и, кроме того, это не входит в мои обязанности, — с этими словами он складывает руки на груди.
Питер не реагирует, как я того ожидала. Он подходит к Маршалу, разворачивает стул так, что их лица встречаются. Одной рукой Питер держит спинку кресла, и опускается к Маршалу.
— Тебе нравится твоя работа? Хочешь ее сохранить?
— Да, но…
— Тогда делай, что тебе говорят. Отнеси эту стопку в кабинет Тэдвика и отсортируй ее. Когда закончишь, возьми дипломные работы, которые найдешь там же, и проставь оценки. Все понятно? — говорит Питер строгим низким голосом. Могу утверждать, что это ненормально. Черт, даже Маршалу показалось, что он получил выговор.
Взгляд Маршала опускается на пол, и он говорит: — Да, сэр.
Питер выпрямляется и бросает на колени Маршала стопку бумаг. — Иди. Дверь открыта.
Маршал забирает бумаги и уходит, не оглядываясь. Питер смотрит на меня и садится в свое кресло.
— Он всегда себя так ведет? Вчера такого не было.
На моем лице растягивается кривая улыбка.
— В большинстве случаев. Говорят, он умом восполняет то, чего ему не хватает в тактичности.
— Кто так говорит?
— Не знаю, его мама? — Питер улыбается и трясет головой. Я и не думала быть с ним милой. Я хочу быть холодной, держать дистанцию, но по некоторым причинам не могу. Смотрю на дверь, размышляя, как же трудно Маршалу.
— Уверена, Маршал вчера был потрясен. Поэтому вел себя не так, как обычно, — я сажусь и начинаю разбирать документы. Большинство групп где-нибудь подписывают номера своих курсов, так что это не слишком сложно, просто занимает много времени.
На секунду Питер смотрит на меня, кивает и приступает к другой стопке.
— Я подумал, что в свете произошедшего это поможет всем вернуться в колею как можно быстрее. Нужно двигаться дальше.
Я киваю, не произнося не слова. Интересно, он так и про нас думает? Не оглядываться.
Мы сидим в тишине, раскладывая бумаги по стопкам. Временами Питер поглядывает на меня, но больше ничего не говорит. Когда уже тишина начинает давить, я говорю:
— Начни уже говорить, или я сойду с ума.
Питер смотрит на меня краем глаз.
— О чем говорить?
— Все, что угодно. Просто скажи что-нибудь. С тех пор, как я тебя увидела вчера, ты был весь напряжен и молчалив. Я думала, ничего не произошло. Давай и вести себя в соответствии с этим.
