Тогда пророчество Джека показалось мне одновременно чарующим и пугающим, словно одна из сказок «Тысячи и одной ночи».
У меня и в самом деле появились такие полки, и, бросая на них взгляд, я чувствую, как в спину мне смотрит вся моя жизнь. Вот стоят «Праздник святой Дженис» и «Гинунгагап», ставшие не просто первыми моими опубликованными рассказами, но и единственными напечатанными вплоть до того счастливого дня на излете 1980-го, когда я женился на Мэриэнн Портер. На следующий год мне сопутствовала удача, и обе истории попали на конкурс премии «Небьюла»… но еще больше мне повезло, когда они не взяли награду. Я знавал авторов, кому вот так, наскоком удавалось взять этот важный приз, и после этого они жили только ради новых наград. Каждый год, когда им не удавалось победить, приводил их в уныние и казался бесцельно прожитым.
Победа – это еще не все, а порой в ней и вовсе нет никакого смысла.
Корни «Троянского коня» уходят в мое детство. Отец работал конструктором в воздушно-космической дивизии «Дженерал электрик» и частенько приносил домой совершенно восхитительные брошюры. Как-то раз он подарил мне художественный эскиз того, как должна выглядеть лунная база «Дженерал электрик». Это был вид внутренней поверхности кратера, накрытого стеклянным куполом, где под черными небесами среди садов, разбитых на склонах, гуляли счастливые люди. Будущее не могло выглядеть прекраснее. Думаю, то, что однажды я посвятил этой колонии одну из своих историй, было просто неизбежным.
Сюжет «Зимней сказки» был вдохновлен выставкой Марка Шагала в художественном музее Филадельфии. Этот рассказ один из моих любимых, и был он подарен мне тем городом, где я прожил почти всю свою зрелую жизнь.
А вот «Край света» заставляет меня вспомнить о том, как я учился в старших классах школы в Севен-Пайнс, штат Виргиния. Не было хуже года для подростков, чем тысяча девятьсот шестьдесят восьмой. Убийство Мартина Лютера Кинга и последовавший за ним арест всех чернокожих учеников нашей школы привели к бунтам, ставшим в ряд многочисленных кошмарных событий, случившихся в моей жизни в тот год. Моя юность превратилась в сущий ад. Я поклялся, что ничего не забуду и когда-нибудь напишу об этом. И сдержал свое обещание.
«Яйцо грифона» я написал, когда планировал приступить к первому своему роману в жанре фэнтези, «Дочь Железного дракона», и готовился на многие годы отойти от научной фантастики. Но вскоре вернулся к ней и обнаружил, что вовсе не выдохся, а напротив, пустил в ход каждую припасенную на будущее научно-фантастическую задумку.
