— Идти прямо в дом? — спросил Колесов.
— Нет. Пойдешь в церковь. Епифанов работал там истопником. В церкви и встретишь Мигалеву. Если спросит, почему приперся сюда, скажешь, что заметил у дома что-то подозрительное, и… Этот запасной вариант дал тебе Епифанов. Кроме того, Мигалева, если она не дура, сразу поймет всю выгоду того, что ты появился именно в церкви, а не у нее дома. И, не исключено, сделает из этого соответствующие выводы.
— Пожалуй, убедительно, — согласился Колесов. — Рискнуть можно. Детали обсуждать будем?
— Нет. Сориентируешься на месте. Всякая уточниловка лишает инициативы и может повредить делу. А это тебе для пущей убедительности, — я вытащил из кармана и протянул Колесову сверток. — Здесь золотые вещи, действительно найденные в колодце на территории лагеря. Покажешь их Мигалевой. Из дома выйдешь по нашему звонку. Ты правильно сделал, что не брился. Видок у тебя что надо!
Ханов озабоченно ходил по кабинету.
— Что мечешься? — спросил я. — Оса укусила?
— Забегаешь тут! — зло сказал Ханов. — Мигалева-то что отчебучила! Каким-то непонятным образом собрала к себе в дом целую кучу старух…
— Все верно, — кивнул я. — Мигалева пошла в атаку…
— Вот сунет какой-нибудь бабуленции письмецо и… ищи-свищи! Забегаем тогда все вместе.
— И много их там собралось?
— Человек двадцать…
— Плохо дело, — согласился я. — Но в данном конкретном случае мы ничего предпринять не можем. Надо ждать. Набраться терпения и ждать.
— Ждать да догонять… — невесело усмехнулся Ханов. — А может, мы вообще не у того подъезда сидим?
— В каком смысле? — не понял я.
— Лет семь назад, — вновь усмехнулся Ханов, — когда я только-только пришел работать в уголовный розыск, приключилась со мной такая история. Вызывает меня однажды начальник уголовного розыска и говорит: «Пойдешь на задержание очень опасного преступника». «Один?» — спрашиваю. «Нет, — отвечает, — будешь помогать старшему инспектору капитану Петрову. И чтобы не зевать!» «Есть, — отвечаю, — не зевать!» Приехали. Сориентировались на месте. «Вот этот подъезд, — указал Петров. — Садись на скамеечку и гляди в оба! Я неподалеку». Сел. Сижу. Гляжу, как было приказано, в оба. Приметы этого парня я преотлично знал. Проходит минут сорок. Упорно жду. Еще час проходит. Никого. Уже ночь на дворе. «Вот, — думаю, — теперь самая пора ему и появиться!» Так до утра и проторчал возле этого проклятого подъезда. А утром… Что было утром, вспомнить смешно — оказывается, Петров перепутал не только подъезд, что было бы еще полбеды, но и дом! Вот так! Нагоняй мы получили будь здоров! Ну ладно, Петрову за дело, а мне-то за что? Для профилактики, говорят.
