Наконец пришел Ханов. Вид у него был усталый.
— Ну, братцы, завертелось, — сказал он. — Теперь только поворачивайся.
— Мы задержали Сидорова, — сообщил Пискунов.
— А у тебя нераскрытых краж нет, Григорий Иванович? — словно бы не реагируя на сообщение Пискунова, спросил Ханов.
— Краж? — как-то странно посмотрел на него Пискунов.
— Ну да, — кивнул Ханов. — Крупных краж.
— Одна висит, — признался Пискунов. — А ты откуда знаешь? Ребята мои рассказали?
— В универмаге? Да?
— А ты что тут допросы устраиваешь? — деланно возмутился Пискунов. — Если и в универмаге, то какое это имеет отношение к Сидорову?
— Мне кажется, самое прямое, — без всякого смущения ответил Ханов. — Мы тут с твоими оперативниками прикинули… Кривой-то — вор!
— Постой, постой, — прервал его Пискунов. — Ты… Ты имеешь в виду… Когда Терентьев ездил в Горноуральск?
— Двадцать первого декабря, — подсказал я.
— Кривой ходил в гараж к Терентьеву двадцатого… — как бы сам с собой размышлял Пискунов. — А в ночь с двадцатого на двадцать первое… Утренних и ночных поездов в сторону Горноуральска у нас нет. Рейсовых автобусов… Значит, пришлось бы ехать на вечернем… Интересно?..
— Помолился? — усмехнулся я, глядя на взволнованное лицо Пискунова.
— А ведь Ханов прав, — наконец сказал Пискунов. — Кража-то из универмага была у нас в ночь с двадцатого на двадцать первое. Утром, часов в семь, обнаружили. Всего на сумму более пятнадцати тысяч рублей. И что самое интересное — кража была явно по наводке. В эту ночь работала только автономная сигнализация. Но звонок не прозвенел. Как потом выяснилось, его просто-напросто отключили.
— Сидоров! — не то подсказал, не то спросил Ханов.
— Вот мы его и спросим. — Пискунов снял телефонную трубку. — Приведите ко мне Сидорова, — попросил он, и вдруг лицо его побагровело. — Что?! — закричал он в трубку. — Ну и дела! Скорую вызвали? Хорошо. Я сейчас спущусь.
Пискунов швырнул трубку на аппарат.
— Что там? — спросил я.
— Да ничего особенного, — уже более спокойно ответил Пискунов. — У Сидорова глубокий обморок. Вызвали скорую. Отводятся…
— Отводятся, — кивнул Ханов. — Молодой… Это у него на нервной почве. Такое иногда бывает. Не смертельно.
— Спасибо. Успокоил. — Пискунов вышел из кабинета.
В половине девятого вечера позвонил старший группы наблюдения и сообщил, что из дома Мигалевой вышел Колесов.
— Что делать? — спросил он.
— Подстрахуйте его, — приказал я.
— Куда это он направился? — заволновался Ханов.
— Должен позвонить, — я почувствовал, что волнение Ханова передается и мне.
