- Кто эти люди? – спрашиваю я, вновь повернувшись к Рите. – Люди, которые напали на папу.
- Они напали на тебя. – Исправляет она со вздохом. – Клан Аспид.
- Что? Клан?
- Да. Сборище верующих фанатиков, отрицающих всякую возможность необычного, если она выходит за рамки религии.
- Не понимаю, - хмурю лоб. – На нас охотятся священники?
- Чисто теоритически священники лишь руководят процессом. Грязную работу выполняют венаторы. Именно с ними ты встретилась.
- Кто?
- Венаторы. Охотники.
- Поразительно похожие, широкоплечие близнецы?
- Можно и так сказать.
- Но что им нужно? Я двадцать лет жила спокойно, и тут вдруг они решили, что пора свести со мной счеты? – Паника подскакивает к горлу. Удивляюсь своей поразительной способности выговаривать слова даже тогда, когда язык отказывается двигаться. Или у меня галлюцинации, и, на самом деле, тело превратилось в огромный, бесформенный кусок льда, не способный жестикулировать? Встряхиваю головой. Затем откашливаюсь и вновь спрашиваю, - неужели они знают о том, что случилось позапрошлой весной?
- Не просто знают. – К моему сожалению, соглашается Рита. – Именно данное событие и привлекло их внимание. Что ты сделала?
- Я…, - пожимаю плечами и нервно отворачиваюсь, - ничего особенного. Просто.
- Просто что?
Выдыхаю. Мне действительно сложно об этом говорить, поэтому я прошу:
- Давай сменим тему.
- Но, Аня, ты можешь мне доверять.
Оставляю ее слова без внимания. Я и себе-то с трудом верю, ей и подавно.
Салон машины давит на меня, словно клетка. Я сжимаю в кулаки руки, неуверенно осматриваюсь и стараюсь глубоко дышать. Но как? Как это возможно, когда сердце вырывается из груди? Стучит, как сумасшедшее! Я не могу смириться с тем, что произошло – это слишком сложно, нереально! В городе неожиданно появляется моя родная сестра, отец жертвует собой, да еще и щепотка мистики в каждом из этих блюд. Господи, неужели я не могу и дальше отрицать то, что случилось со мной позапрошлой весной? Неужели я должна поверить в то, что совершила нечто невообразимое, нечто всколыхнувшее мою жизнь на сто восемьдесят градусов. Нет, не хочу! Это не может быть правдой. Я ведь два года оглядывалась назад и не видела ничего. Ничего кроме пустоты. Мои воспоминания были сном. И я поверила в это. Искренне поверила в то, что выдумала тот день, тех людей, ту смерть. Однако теперь все становится реальным, и это все падает на мою голову, расшибая ее на тысячи частей! И я заслуживаю этого. Я знаю, я понимаю! Но мне страшно. Мне очень страшно.
