«Я, конечно, обернул бы все это грязное дело в шутку», писал Маркс. «Ни на секунду я не позволяю этому мешать моей работе, но, как ты понимаешь, моя жена, которая чувствует себя плохо и с утра до ночи находится в самом неприятном из домашних затруднительных положений, и чья нервная система ослаблена, не может восстановиться из-за испарений зловонной демократической клоаки, которые ежедневно передают ей глупые болтуны. Бестактность некоторых людей в этом отношении может быть колоссальной». О чем это все могло быть, если не о таинственном происхождении маленького
Фредди Демута? Примечательно, что Маркс фактически не отрицает «отвратительные» слухи, сожалея лишь о бестактности тех, кто передавал их.
Однако признанные дети Маркса тоже не преуспели. Трое из шести детей умерли в младенчестве, в то время как Фредди, к его счастью порученный заботам лондонской рабочей семьи, прожил долгую и удовлетворительную жизнь.
Элеонора (и Эвелинг)
Элеонора, младшая дочь Маркса, была эмоционально угнетенной из-за чрезмерного господства личности Маркса. Она писала: «Это слишком иметь такого отца как Карл. У меня нет своей собственной жизни». Хотя она активно занималась политикой и театром, у нее не было эмоциональной стабильности, чтобы довести свои желания до осуществления. После смерти ее отца она сформировала подобную эмоциональную зависимость от своего неофициального мужа, нравственно недобросовестного видного социалиста, доктора Эдварда Эвелинга.
Об Элеоноре Генри М. Хайндмен, основатель Социал-демократической федерации, который хорошо знал семью Маркса и был знаком с Элеонорой с ее детства, писал, что она была неустанным сторонником и пропагандистом своего отца. Хайндмен пишет об Эвелинге, что до того, как он пришел к социализму в 1884 году, он был одним из ведущих секуляристов в Англии. Эвелинг стал членом руководства Социал-демократической Федерации, но ему никто не доверял, включая тех его коллег-секуляристов, которые тоже присоединились к Федерации. Хайндмен заявлял:
«Я должен сказать, что этот человек мне сначала не понравился. «Никто не может быть столь плохим, как выглядит Эвелинг» было замечанием, которое в моем случае перешло в действие. Несмотря на самые неприятные слухи о его личном характере, как и в отношении денег и сексуальных отношений, я заставил себя поверить, что во мне неоправданно вызвал предубеждение его внешний вид, и что его неприятное лицо не могло на самом деле быть показателем его реального характера. Таким образом, он стал влиятельным членом нашей организации и получил место в ее руководстве, хотя несколько старых секуляристов, которые тогда были с нами, совсем ему не доверяли. Когда именно он и Элеонора Маркс решили жить вместе как муж и жена, без неудобных ограничений, поскольку они оба считали их санкционированными современным буржуазным обществом и его доминирующим кредо, я точно не знаю; но с уверенностью можно сказать, что широко было распространено сильное ощущение того, что друзья и родственники Элеоноры должны были приложить все усилия, чтобы предотвратить союз, который закончился для нее так ужасно».
