— Кэлли, — вдруг слышится шепот Кайдена. — Что ты делаешь?
Я оглядываюсь через плечо, а потом хватаюсь за веревку, когда мост раскачивается под ногами.
— Ты где?
— Я здесь, — его голос звучит где-то близко.
Я всматриваюсь в темноту, а потом отпрыгиваю назад. Он прямо с другой стороны сетки, глядит на меня, а это значит, что он, возможно, слышал, как я разговаривала сама с собой и назвала его сексуальным.
— И как долго ты уже здесь стоишь? — мой голос звучит громко.
Он издает низкий смешок, отчего у меня по телу пробегает дрожь, сворачивающаяся в животе и разливающаяся теплом внизу. Это ощущение выводит меня из равновесия, мои щеки горят.
— Ты считаешь мои глаза сексуальными. — Его пальцы пролезают сквозь сетку, когда он с другой стороны из темноты глядит на меня.
— Ты слышал? — Моя голова падает вперед, чтобы скрыть мое унижение.
— Кэлли, — его голос звучит глубоко и хрипло. Я никогда не слышала, чтобы парень говорил со мной таким голосом.
Я поднимаю подбородок и встречаюсь с его пристальным взглядом.
— Прости. Я думала, что я одна.
Я перемещаю вес, и качающиеся доски бросают меня вперед. Я тянусь к стене, хватаясь пальцами за сетку, и костяшки моих пальцев касаются его. Наши лица разделяют всего несколько сантиметров. Я чувствую его дыхание и жар тела. Если я немного наклонюсь вперед, то наши губы встретятся.
— Стой там, — низким шепотом произносит он и убирает с сетки пальцы.
Я смотрю, как его очертания движутся в темноте, когда он идет вниз и сворачивает за угол, так что теперь он стоит в конце. Доски под его ногами колышутся, он, держась за перила, направляется прямо ко мне.
Я понятия не имею, что произойдет, когда он дойдет до меня, но напряжение в воздухе и то, с какой решимостью движутся его конечности, говорят мне о том, что ничего подобного я раньше не испытывала.
Я разворачиваю тело к нему лицом и просовываю пальцы в дырки сетки, при этом спиной прижимаясь к стене, мои руки согнуты возле головы. Здесь довольно темно, поэтому я вижу только контуры его лица, но временами движущийся снаружи свет мерцает в его глазах.
Мы дышим исступленно, наши грудные клетки вздымаются, когда он останавливается передо мной.
— Я должен сделать признание. — Он кладет руку сбоку от моей головы и хватается за сетку. — Все это было подстроено.
Я нервно облизываю губы.
— Что это?
— Вся эта история с состязанием. Я сделал так, чтобы ты очутилась здесь одна. — Он хватается другой рукой за сетку, поэтому моя голова оказывается заключена между его двух рук. Мое сердце трепещет в груди, когда он шепчет: — Мне, правда, жаль.
