— За что?
Он размышляет целую вечность, а потом вздыхает.
— За то, что принесла мне аптечку и лед.
— Не за что.
За дверь я выхожу с тяжелым чувством на душе, так как в ней оседает еще один секрет.
Как только я вижу гравийную дорожку, у меня во внутреннем кармане начинает звонить телефон.
— Я всего в двух шагах, — отвечаю я.
— Твой брат уже здесь, и ему нужно возвращаться домой. Он должен быть в аэропорту через восемь часов, — мамин голос звучит тревожно.
Я ускоряю шаг.
— Прости. Меня отвлекли... но ты же послала меня внутрь за ним.
— Ну, он ответил на сообщение, а теперь иди, — с яростью говорит она. — Ему еще нужно отдохнуть.
— Я буду через тридцать секунд, мам.
Выходя в передний двор, я нажимаю отбой.
На крыльце сидит Дейзи, подружка Кайдена, поедая кусок торта и болтая с Калебом Миллером. У меня внутри тут же все сжимается, плечи опускаются, и я ныряю в тень деревьев, надеясь, что они меня не увидят.
— Боже мой, это же Кэлли Лоуренс? — говорит Дейзи, прикрывая глаза ладонью и щурясь в мою сторону. — Какого черта ты здесь делаешь? Разве ты не должна ошиваться на кладбище?
Я опускаю подбородок и иду еще быстрее, спотыкаясь о большой камень. Дорогу осилит идущий.
— Или ты просто убегаешь от моего куска торта? — кричит она со смехом в голосе. — В чем дело, Кэлли? Ну же, скажи мне?
— Да перестань, — с ухмылкой предупреждает ее Калеб, наклоняясь через перила, в темноте его глаза кажутся черными. — Уверен, у Кэлли есть свои причины для бегства.
Сквозящий в его голосе намек заставляет мое сердце и ноги бежать. С преследующим меня смехом я скрываюсь в темноте подъездной дорожки.
— Что у тебя случилось? — спрашивает меня брат, когда я хлопаю дверцей машины и пристегиваю ремень безопасности, тяжело дыша и откидывая назад пряди волос. — Почему ты бежала?
— Мама сказала поторопиться.
Я сосредотачиваю взгляд на своих коленях.
— Иногда я тебя не понимаю, Кэлли. — Он поправляет темно-каштановые волосы и откидывается на спинку сиденья. — Ты ведешь себя так, что люди вынуждены считать тебя чудачкой.
— Зато я не двадцатичетырехлетний парень, тусующийся на вечеринках со школьниками, — напоминаю я ему.
Мама бросает на меня прищуренный взгляд.
— Кэлли, не начинай. Ты же знаешь, что мистер Оуэнс пригласил твоего брата на вечеринку, так же как и тебя.
Мои мысли возвращаются к Кайдену, к его разбитому и всему в синяках лицу. Я чувствую себя отвратительно за то, что оставила его, и чуть не рассказываю маме, что произошло, но потом на крыльце мельком замечаю Калеба и Дейзи, наблюдающих за нами издалека, и вспоминаю, что иногда секреты должны умирать вместе с тобой. Кроме того, мама всегда была не из тех, кто любит слушать об ужасных вещах, происходящих в мире.
