Она слегка расслабляется, когда ее руки скользят по моей груди и обвиваются вокруг шеи, голова отклоняется назад, чтобы она могла смотреть на меня.
— Вообще-то я не люблю танцевать, — признаюсь я. — Боюсь еще с детства.
Уголки ее губ дергаются вверх.
— Почему?
Мягко впиваясь пальцами в ее бедра, я притягиваю ее ближе к себе так, что наши ноги касаются друг друга, и чувствую тепло ее дыхания у себя на шее.
— Когда мне было десять, моя мама была одержима танцами и брала уроки по всем видам танцев, а когда она тренировалась дома, то любила использовать меня с братьями в качестве партнеров. С тех пор я ненавижу танцевать.
Она улыбается.
— Как мило, что ты танцевал со своей мамой.
Мои пальцы медленно передвигаются по ее спине и касаются полоски кожи между джинсами и краем футболки.
— Только не рассказывай об этом никому. Я должен поддерживать репутацию. По крайней мере, мне приходилось так делать у себя дома. Здесь я в этом не уверен.
Ее улыбка становится шире, когда голова подается вперед, и пряди волос образуют завесу вокруг лица.
— Пусть это будет нашим маленьким секретом.
Я тихо смеюсь, когда она снова смотрит на меня. Она кажется счастливой. Когда музыка переходит на радостный ритм, я решаю покрасоваться, лишь бы сохранить ее улыбку.
— Тогда держись, — предупреждаю я.
Она закусывает губу, и мое сердце сжимается от желания поцеловать ее. Вдруг я не могу решить, оставить ли ее на танцполе или продолжить выпендриваться.
Отстранив ее от себя, я скольжу ладонью по ее руке, пока наши пальцы не переплетаются. Ее глаза расширяются, когда я, закручивая, резко дергаю ее к себе, пока ее тело не сталкивается моим. Губы Кэлли находятся в нескольких сантиметрах от моих, а вздымающаяся грудь касается моей груди.
— Хочешь еще? — низким голосом спрашиваю я, надеясь вызвать у нее дрожь.
Она не дрожит, но кивает, ее голубые глаза блестят от волнения. Моя ладонь властно скользит вниз по ее спине, чувствуя сквозь тонкую ткань футболки жар ее кожи. Я вытягиваю ее руку вперед, а тело наклоняю назад. Ее волосы свисают к полу, спина выгибается, и мне прекрасно видна ее грудь и полоска кожи, выглядывающая из-под края футболки. Глубоко вздохнув, я провожу руками по ее спине, и она снова стоит прямо передо мной, прижимаясь ко мне грудью.
— Об этом тоже никому не говори, — шепчу я ей на ухо, обнимая руками за талию.
— Хорошо, — задыхаясь, говорит она, ее пальцы цепляются за мои лопатки.
Я продолжаю двигаться с ней в объятьях до конца песни, а потом мы выпускаем друг друга и возвращаемся к столу, как будто ничего не произошло. Хотя что-то произошло, но я не знаю, стоит ли это развивать или мчаться со всех ног.
