Когда на следующий день Мэри Джейн приступила к работе, в ее душе впервые за последние месяцы теплилась надежда. Однако она по-прежнему чувствовала себя беззащитной. Ведь она дала мистеру Джексону понять, в каком отчаянном положении находится, и совсем не обсудила с ним ни начальную зарплату, ни условия ее повышения, ни карьерные возможности. С другой стороны, мистер Джексон знал, что у нее мало опыта работы, и тем не менее решил дать ей шанс. Пожалуй, думала она, это говорит в его пользу.
В те дни, когда поведение босса вызывало у Мэри Джейн чувство дискомфорта, она напоминала себе, что эта работа спасает ее сейчас и дает уверенность в завтрашнем дне. Хотя ей действовало на нервы то, что иногда он слишком близко склонялся над ее плечом или испытующе смотрел на нее, она старалась не обращать на это внимания и думать о своих приоритетах. Вероятно, у него просто такой стиль поведения, объясняла она себе. Он всегда «дружелюбен» к работающим у него женщинам. Кроме того, он ведь во всеуслышание заявляет, что счастлив в браке, а когда его жена и дети появляются в офисе, по нему видно, что он гордится ими.
Прошел год или около того, прежде чем Мэри Джейн задумалась о том, чтобы серьезно поговорить с боссом: ее зарплата не изменилась, а обязанности росли как снежный ком. Разумеется, она подходила к нему с этим вопросом и раньше, но он всякий раз подчеркивал, что она, конечно, хороший работник, но навыков, которые ценятся на рынке труда, у нее нет, так что ей еще повезло, – и она знала, что он прав. А еще он напоминал, сколько раз шел ей навстречу, обеспечивая «особые» условия, которые позволяли ей подработать втайне от коллег, избежав зависти с их стороны. Хотя сама идея встречаться за ужином и работать в его загородном коттедже заставляла ее чувствовать себя неуютно, она никогда не говорила ему напрямую о своем чувстве дискомфорта, потому что опасалась его обидеть. Кроме того, она не была уверена, что у нее есть объективные основания для беспокойства.
Однажды вечером, когда она заработалась допоздна и в офисе уже никого не осталось, Мэри Джейн решила откровенно поговорить с мистером Джексоном. Она чувствовала, что обязана высказать ему свою озабоченность тем, что требования к ее работе растут, а зарплата, в отличие от зарплаты коллег, остается прежней. Возможно, дело было в том, что в огромном пустом здании остались только она и ее босс, но манера поведения мистера Джексона совершенно изменилась. «Я думал, ты более сообразительная девочка, – выдал он ей в ответ. – Пожелай ты как следует разыграть свои карты – и могла бы получить все, что захочешь». Ощущая, как нарастает внутреннее напряжение, Мэри Джейн потребовала, чтобы он пояснил, что имеет в виду. Она выразила свое крайнее недоумение тем, что он не обратил никакого внимания ни на ее профессиональный рост, ни на то, с каким смирением и благодарностью она принимает на себя новые обязанности и в какой степени отдает себя выполнению работы. «Не льсти себе! – оборвал он ее. – Вокруг куча народу, которые знают, чего хотят! Кое-кто из них гораздо сговорчивее – и посмотри, чего добились они. Я целый год ждал, пока ты прозреешь».
