С виной невротической все обстоит сложнее. Давайте заглянем в этот ящик Пандоры. Впечатлительный возраст для воспитания в себе перманентной вины – от 3 до 6 лет. В этот период ребенок начинает осознавать, что наделен социальными ролями и обязанностями. Ради стабильной любви близких он учится сдерживать свои эгоистические, агрессивные и сексуальные порывы. Незрелые родители быстро обнаруживают у детей этот регулятор поведения и используют его в своих «педагогических» целях. Эрик Эриксон назвал этот период детского развития «творческая инициатива, или вина». Чувство вины возникает у детей как реакция на крушение привычного с рождения ощущения своего всемогущества.
Младенцы необычайно эффективны в умении вращать мир вокруг себя и своих потребностей. Если бы не этот психологический механизм, маленький ребенок, по-другому не умеющий выражать себя, вряд ли бы выжил.
Так что лучше переживать – крах своего всемогущества или вину? Из всех возможных зол малыш выбирает последнее. При благоприятных условиях и отсутствии постоянного возбуждения чувства вины со стороны родителей, ребенок успешно преодолевает эту неудовлетворенность собой и дает волю инициативе и творчеству.
В случае же, когда родители сами страдают от чувства вины и самоуничижения, ощущение своей неполноценности структурирует личность и получает право влиять на все сферы жизни, становясь почвой для невроза.
Вина по сути – невыраженный гнев и разочарование, развернутое против себя. Как так получается, что мы непроизвольно обвиняем себя в ситуациях, когда ни в чем не виноваты? Центральным в этом нагромождении чувств является невыраженный гнев. А невыраженный гнев, в свою очередь, – не что иное, как ярость в виде подавленной беспомощности, по утверждению профессора Лесли Уаймана из Кливлендского института гештальт-терапии. Вина прикрывает беспомощность, потому что вину в обществе переживать можно – это привычно и даже социально одобряемо. А вот беспомощность, бессилие и импотенция неприемлемы и порицаются в социуме.
* * *
На одном из женских тренингов молодая женщина призналась, что исподтишка обманывает своего работодателя, который проявил к ней невероятное доверие и посвятил во все процессы управления фирмой. Он и не подозревал, что она – «засланный казачок». Со временем она стала более лояльной к тому, кого подставляет. Психологические хитросплетения привели ее даже к запретной влюбленности в этого руководителя. Ситуация отягощается тем, что она живет с мужем, который очень ее любит и, конечно, не подозревает о происходящем. И даже стоически выдерживает безудержные взрывы ярости в его адрес со стороны жены. После очередного «спускания пара» женщина переживает приступ уничтожающей вины, стыд и ощущает себя загнанной в угол и беспомощной.
