Помнится, я тогда стоял в стороне от входа и наблюдал фестиваль театральных персонажей. Их играли, не подозревая о том, симпатичные и обаятельные молодые люди. Играли по-дилетантски, наивно и непрофессионально, как в самодеятельном провинциальном театре. Весь этот псевдоспектакль спровоцировал меня отказаться от продолжения учебы, и я решил больше никогда не возвращаться в университетский кампус. Мне стало легко, как будто я освободился от тяжкого груза.
В тот же день на лекции одного из самых любимых моих преподавателей я услышал следующую цитату: «Сцена – это особое место, выходя на сцену, актер снимает свои жизненные маски и идет играть себя. А перед уходом со сцены, под аплодисменты зрителей, снова надевает свои маски и удаляется играть чужие роли в жизнь». Кажется, это Шекспир, но не столь важно – я этот текст никогда не читал, так что, возможно, тот профессор его придумал. Так это или нет, но я всерьез принял услышанное на свой счет, и эта мысль удерживала меня в театральных кругах многие годы. Уже несколько месяцев спустя я выступил со своей экспериментальной труппой на фестивале фриндж-театра и завоевал признание в театральных кругах Израиля, где я живу. Но наиболее полезно было для меня осознание, что я постоянно играю, меняю роли и что самая популярная моя роль такова: «Я не играю, я – сама подлинность!» Этой неосознанной игрой я убиваю в себе непосредственность и вообще возможность быть собой. В переводе на более понятный язык это значит, что я удушил в себе ребенка.
