Накануне вечером, в своей комнате, я надела белую блузку, серую юбку, темно-синие туфли и встала перед зеркальным шкафом, спрашивая себя, кто эта недвижно замершая девушка – неужто я? Это вызвало у меня улыбку, но она быстро увяла при мысли о том, что завтра решится моя судьба.
Я ужасно боялась опоздать и вышла из дому за час до назначенного времени. Когда я дошла до площади Белькур, начался дождь, и я забежала в холл отеля «Руайяль». Мне не хотелось являться в дом моделей с намокшими волосами. Я соврала швейцару, что снимаю здесь номер, и он дал мне зонтик. На улице Гроле, в доме № 4, мне велели подождать в салоне с серыми деревянными панелями и большими, до полу, окнами с шелковыми, тоже серыми, шторами. У стен в ряд стояли стулья. Стулья из позолоченного дерева с красной бархатной обивкой. Прошло полчаса; я начала думать, что обо мне забыли. Я сидела на одном из стульев и вслушивалась в шепот дождя. Люстра сияла ярким белым светом. Я раздумывала: стоит ли ждать дальше? Но тут вошел мужчина лет пятидесяти, с черными, зачесанными назад волосами, щеточкой усов и хищным взглядом. Он был одет в темно-синий костюм и темные замшевые туфли. Иногда он является мне во сне: толкает дверь и входит, и волосы у него такие же черные, как тридцать лет назад.
Он попросил меня не вставать и уселся рядом. Сухим, жестким голосом спросил, сколько мне лет. Работала ли я уже манекенщицей? Нет. Затем он велел мне снять туфли и пройтись до окна и обратно. Я пошла к окну, вся напрягшись от неловкости. Он сидел ссутулясь, опершись подбородком на руку, и мрачно следил за мной. После этой «проходки» я встала перед ним столбом, а он все молчал и молчал. Я изо всех сил старалась держаться спокойно, упершись взглядом в свои туфли, сиротливо стоявшие возле пустого стула.
– Садитесь, – сказал он мне.
Я села на свое место, рядом с ним. Я никак не могла решить, надевать ли мне туфли.
– Это ваш естественный цвет? – спросил он, указав на мои волосы.
Я ответила: да.
– Я хочу взглянуть на вас в профиль.
Я повернула голову к окнам.
– У вас довольно красивый профиль…
Он произнес это так, словно объявлял мне плохую новость.
– Это большая редкость – красивый профиль.
Казалось, его ужасно раздражает тот факт, что в мире мало красивых профилей. Он не сводил с меня ястребиных глаз.
– Вы вполне фотогеничны, но все же это не то, что ищет месье Пьер.
Я вся сжалась. Неужели у меня нет никаких шансов? Может, он еще посоветуется с этим месье Пьером – наверняка хозяином заведения? Я была готова на что угодно, лишь бы понравиться месье Пьеру.
