— Господи, — изумился Киреев, — зачем ты его прячешь?
— Чтобы ансамбль не нарушать, — снял трубку, но накручивать диск не стал, спросил, прищурившись:
— Слушай, Витек, а что я с этого буду иметь?
— А что ты хочешь? — тем же тоном поинтересовался Киреев. — У тебя все есть. Главное, у тебя есть свобода.
— Ты думаешь, я тебе за нее обязан? — Преснецов медленно покачал головой. — Нет, Витенька, это ты тогда просто только со мной сквитался. Неужели я тебе мало помог в твоей непростой биографии генеральского никчемного сынка с университетским дипломчиком? И опять ты не к кому-то пришел, а ко мне... Что, кормить меня бесплатно в своей закусочной будешь?
— Не знаю, что тебе и предложить, — деланно озаботился Киреев. — Дети у тебя, и те устроены, в медпомощи ты не нуждаешься... Знаешь... — Киреев весело засмеялся. — У них там, у этих капиталистов, традиция такая ресторанная есть... Если в заведение прибывает почетный гость, знаменитость, он обязательно расписывается на стене.
— Значит, звоню за роспись на стене? Не жидко?
— По-моему, приятно чувствовать себя знаменитостью. Тем более, ты и есть своего рода знаменитость. Редкого везения человек... Сейчас ведь уже забылось, что в тот момент в органах все еще оставались люди, на которых можно было воздействовать по старой памяти. И что ты просил меня об этом. А я тех людей кое-чем повязал в свое время. Это тоже мало кому известно. А вот ты сейчас пытаешься повязать меня... — Виктор Николаевич говорил медленно, как будто вяло. — Но ты знаешь, я молчать умею.
— Только поэтому и звоню Балакину, — примирительно проворчал Федор и начал набирать телефонный номер, начинающийся с пятерки.
В это время хлопнула входная дверь.
— Черт! — рявкнул Преснецов, перебросив трубку собеседнику. — Добирай: семь ноль два... — а сам принялся спешно заталкивать бутылку и рюмку за стеклянную дверцу шкафа, подальше, за книги. — Нинка пришла! Сейчас дерьма не оберешься...
К тому моменту, как жена вступила в кабинет, Преснецов сухо и деловито говорил по телефону — с таким серьезным видом, что Нина только уважительно покосилась на него, широко улыбнувшись Кирееву:
— О, как давно, как рада... Сейчас приготовлю кофе. И не отказывайтесь, Виктор! Гость всегда радость.
Он церемонно поднялся и склонился к руке хозяйки дома.
Преснецов оторвался от телефона и долгим недобрым взглядом посмотрел на согбенную спину своего гостя.
