— Слушай, я уже привык, что тебя болтуном не назовешь, но… в чем дело? Ты отлично выкрутился там, ну, с охранниками… и отцом. — Целест взял холодную ладонь в свою, улыбнулся. — Ты спас нас всех. Я разбираюсь в… воздействиях. Они теперь Вербену не тронут, ты хорошо им промыл мозги…
Кажется, последнего не стоило говорить. Рони выдернул руку с нехарактерной резкостью. Сел на полу и отвернулся от Целеста, закрывая ладонями глаза. И кажется, Целест понимал значение этого жеста…
— Рони?
— Мозгожор.
— Ох, ёпт. — Ничего корректнее Целесту в голову не пришло. Хотелось пинать дверь и материться. «Твою мать, хорошего мальчика из вшивой деревеньки обозвали „моз-гожором“ — мировая скорбь и трагедия…» — Это все?
— Недостаточно? — Рони припомнил испуганное и немного брезгливое выражение лица Элоизы — уголок ярко-коралловых губ поджат, и она готова отплевываться, будто на язык попала тухлятина. Мозгожор. Чудовище. Порой чудовища рвут на части врагов, но то не отменяет острых когтей, желтых клыков, ядовитой слюны и вони из пасти.
— Ну… Рони… — Целест растерянно покусал указательный палец жестом-привычкой, словно в розовожелтом пушистом кресле сестры. — Магнитов не любят, потому что, да, мы убийцы. И мы сильнее обычных людей. Люди побаиваются тех, кто обладает недоступной им силой. Меня в детстве обучали Знанию Восстановленному, так вот, старого Бога распяли на кресте за то, что он был подобен мистикам и воинам сразу. А потом две тысячи лет поклонялись ему. По крайней мере, в нас не пытаются вбить гвозди.
Среди тишины потрескивали разряды «плесени»-нейтрасети. Иззелена-черные искры пробегали и осыпались; камера облизывалась на пленников и жаждала испить до дна. Целест в очередной раз погрыз палец.
Подействовало? Не лучшее время для проповеди, не лучшее время для поддержки боевого духа.
Рони развернулся к нему всем телом.
— А ты? — спросил он. — Ты меня боишься? Элоиза — да. Или… — Он задумался, подбирая сравнение. — У нас ставили мышеловки. И каждое утро, обычно женщины и девушки, собирали и выбрасывали дохлых мышей. Они держали грызунов за хвосты и кривились. Вот и Элоиза…
Он мотнул головой, не договорил.
— А ты?
— Нет, — растерянно отвечал Целест, но отступил на полшага. — С чего бы?
— Ты вытащил меня там, в саду. Ты спас меня минимум дважды. Мистиков обзывают «мозгожорами», но, если позволишь, я покажу, что еще могут мистики…
Точно на электронной прокрутке мелькнули описания и предупреждения. Мистик способен свести с ума, гласили они, выжечь нервные узлы и отшвырнуть «отключенным» или просто пускающим слюни идиотом, навеки запереть среди худших кошмаров, где смерть — благословение.
