Надо что-то делать!
— Послушайте, — весело восклицает отец, — довольно нам забивать себе голову этими волшебными сказками или, вернее, мрачными небылицами! Надо поразвлечься, прежде чем мы отправимся баиньки! Давайте устроим военный парад Преображенского полка!
— Как хорошо! — радуется Тата. — Я буду полковником! А ты, мой милый папочка, будешь моим конем!
— Согласен, а мама будет играть на фортепьяно. А ты, моя маленькая Ольга, станешь знаменосцем. Согласна, дорогая?
Очаровательная девчушка мало-помалу успокаивается… Она уже собралась ответить, как вдруг ее вновь охватывает безумный ужас.
Она хочет что-то сказать, но слова застревают у нее в горле!
Она пытается поднять руку, но рука не повинуется ей.
Она пробует броситься к отцу, но ноги ее не слушаются.
Она видит нечто жуткое и совершенно невероятное.
Отец принимает молчание дочери за согласие. Он собирается нагнуться и посадить себе на спину Тату, которая не может устоять на месте от радости.
Он уже протягивает к ней руки.
За его спиной находится великолепная коллекция военного оружия разных стран мира. Посередине, совсем близко, блестит широкий кавказский кинжал с изогнутым клинком, одним из тех, которыми разрубают гвозди, как спички, и пробивают, как кусочек фольги, пятифранковую монету.
О ужас!.. Можно подумать, что чья-то невидимая рука снимает кинжал со стены и размахивает им…
Кинжал покидает свое место в центре коллекции и угрожающе приближается, острием вниз к опустившемуся на колени и наклонившемуся к дочери человеку.
Ребенок в ужасе понимает, что этот кинжал, который на мгновение повисает над ее отцом, сейчас вонзится в его тело!
Она видит, как кинжал поднимается и застывает за спиной отца, словно невидимая рука готовится нанести жестокий удар. Еще минута, и кинжал совершит свое черное дело!
Вдруг чары разрушаются.
Поняв, что отцу угрожает смертельная опасность, Ольга вновь обретает способность говорить.
У нее вырывается страшный крик, крик ужаса ребенка, подвергнутого жестокой пытке.
— Папа! Господин Ничто! Он убьет тебя! Ой!..
В вопле Ольги столько ужаса, что отец моментально поднимается и бросается вперед. И это инстинктивное движение спасает ему жизнь. Он оборачивается и видит, он тоже видит, как клинок из дамасской стали блестит в воздухе на высоте человеческого роста.
Не пытаясь понять суть этого необъяснимого явления, но сознавая неизбежность кровопролития, отец семейства ударом ноги опрокидывает тяжелый столик с чайным сервизом.
