Но в конце концов девчушки уж слишком разгорячились во время шумной игры, да и длится она слишком долго, доводя детей до полного изнеможения, даже до тяжелой одышки.
На очаровательных мордашках под рассыпавшимися и спутавшимися белокурыми и каштановыми локонами выступили капельки пота; ярко-розовые губки приоткрыты, дыхание стало неровным; девочки уже с трудом держатся на ногах; ручонки судорожно сжимаются. Мать прекращает игру и говорит мягким, но не допускающим возражений тоном:
— Достаточно, дорогие мои! Передохните немного…
Мадемуазель Мари и мадемуазель Зизи послушно перестают играть и прижимаются к матери. Мадемуазель Тата, девочка по натуре своей энергичная, чувствительная и живая, взбирается на колени к отцу, тогда как мадемуазель Ольга, отличающаяся более спокойным нравом, неторопливо и аккуратно усаживается возле них на пуфике.
Воцаряется минута молчания, во время которой родители долго, с любовью смотрят на обе группы.
Потом их восхищенные взгляды встречаются, соединяются, полные бесконечной взаимной нежности.
Но недолгое спокойствие скоро надоедает неугомонной мадемуазель Тате, которая испытывает постоянную потребность в движении.
Вдруг ей на память приходит одна история. Эта странная и совершенно невероятная история была рассказана накануне отцом, и девочка восклицает:
— Раз уж мы больше не играем в волка, расскажи нам о господине Ничто! Пожалуйста, папочка, дорогой! Во-первых, кто это, господин Ничто?
Отец находит просьбу дочери весьма забавной и улыбается.
И, пока мать разливает по чашкам из самовара чай, он закуривает папиросу, с удовольствием выпускает несколько клубов дыма и отвечает:
— Согласен. Но подождите немного, дайте вспомнить.
Этот счастливый отец семейства еще очень молод. Ему самое большее тридцать пять — тридцать шесть лет. Он среднего роста, стройный, с высоким открытым лбом мыслителя. И вместе с тем с прекрасными, очень мягкими голубыми глазами, в глубине которых время от времени вспыхивают искорки, хотя порой взгляд его кажется отсутствующим, каким-то отрешенным. У него тонкое, породистое, располагающее к себе лицо, с короткой, светлой, волнистой бородкой, где уже можно увидеть серебряные нити.
Одет он элегантно, но без излишней изысканности, скорее даже, просто, что указывает на его полнейшее безразличие к капризам и требованиям моды.
Он выпускает еще один клуб дыма и добавляет, подумав:
— Хорошо, я начинаю, слушайте… Тата, дорогая моя девочка, ты спросила меня, кто этот господин Ничто? Так вот, это совершенно необыкновенный господин, у которого ступни ног как у короля…
