В углу находится интернет-кафе, там можно позвонить. У меня такое ощущение, будто я несколько месяцев просидел в темноте, глаза от мониторов очень болят. Я даю денег, прошу телефон, меня направляют к компьютерам с гарнитурами. Я открываю записную книжку. Из нее выпадает визитка Кейт с красной надписью «ТЕАТР ГВАЛТ».
Я начинаю набирать номер. Цифры расплываются, я не уверен, правильно ли набрал код, да и все остальное.
Я слышу металлический гудок, потом голос: издалека, как из тоннеля, но это точно она. Когда я ее слышу, невидимая рука сжимает мне горло.
– Алло. Алло? Кто это?
– Ма? – выдавливаю я.
Молчание. Когда она называет меня по имени, мне хочется плакать.
– Ма, – снова повторяю я.
– Уиллем, где ты? – говорит она четко, официозно, по-деловому, как всегда.
– Я потерялся.
– Потерялся?
Мне и раньше доводилось заблудиться – в каком-нибудь новом городе, где для меня нет никаких ориентиров; я просыпался в незнакомых кроватях, не сразу догоняя, где я и с кем. Но теперь я понимаю, что тогда я не был потерян. Это называлось как-то иначе. А сейчас… я хоть и знаю точно, где нахожусь – в хостеле на центральной площади Мериды, в Мексике, – но я впервые остался без якоря, и меня унесло.
Тишина длится очень долго, я начинаю опасаться, что связь прервалась. Но тут Яэль говорит:
– Прилетай ко мне. Я куплю тебе билет. Приезжай.
Я не это хотел услышать. Я хочу – до боли хочу, – чтобы она сказала: «Возвращайся домой».
Но она не может меня туда позвать, ведь дома больше нет, я не могу туда вернуться. Так что на данный момент это самый лучший вариант.
Двадцать один
Февраль
Мумбай, Индия
Эмираты 148
13 февр.: 14.40 Амстердам – 00.10 Дубай
Емираты 504
14 февр.: 03.55 Дубай – 08.20 Мумбай
Хорошо долететь.
Этим письмом, содержащим маршрут моего путешествия, ограничивается вся наша с Яэль переписка с прошлого месяца, когда я вернулся из Мексики. Когда я прилетел из Канкуна, мне позвонил дружелюбный представитель турагентства по имени Мукеш и попросил предоставить копию паспорта. Через неделю я получил от него эту информацию, и на этом она замолчала.
Я стараюсь не приписывать этому никаких лишних значений. То Яэль. А это я. Самое благовидное объяснение – это что она отказалась от пустой болтовни, чтобы нам было о чем говорить предстоящие… две недели, месяц, полтора? Не знаю. Мы это не обсуждали. Мукеш сказал, что билет будет действителен в течение трех месяцев, и что если мне понадобится помощь в том, чтобы организовать перелет до Индии, или из нее, надо связаться с ним. Этому я тоже стараюсь никаких значений не приписывать.
