— Вадька чужих секретов не разбалтывает. — Отрезала любящая мать. — Ладно, давай уже развлекаться!
— Давай, — согласились мы с Вадькой. — А как?
— А как-нибудь, — пожала плечами Машка. — Вон, дойдем до пиццерии, да посидим там…
— А кто мне угрожал, что будет таскать по городу до посинения? — ехидно подколола я. — Не ты ли?
— Я тогда была сытая и отдохнувшая, — покаялась подруга. — А сейчас я с работы и не жрамши, и осознала всю глубину своих заблуждений.
— То-то же, — довольно проворчала я. — А то грозилась тут… Гулять давай! Снег первый в этом году!
— Ну Нин, — жалобно проныла Машка, — давай вон до следующей догуляем, и все, а? И Вадька, по-моему, скоро мерзнуть будет!
Я радостно зафыркала.
— Вадь, тебе холодно?
— Мне не холодно, но я хочу коктейль! И пиццу!
— Эх, вы, — ласково протянула я, притягивая их обоих к себе. — Ладно уж, пошли!
* * *
В пиццерии оказалось тепло, просторно, и пахло замечательно, и Машка с Вадькой тут же оживились, закрылись папкой меню и тут же заспорили. Спор был о том, можно ли Вадьке колу, или нельзя. Вадька напирал на то, что он уже большой и ему много чего можно и даже нужно, а любящая мать сообщала, что раз уж он такой взрослый, то и пусть для начала начнет спать в отдельной комнате на отдельной от матери кровати.
— Ужас просто, — Машка вытерла лоб и стянула шарф с шеи. — Мы укладываемся, как нормальные люди, поем колыбельную, почти засыпаем, а потом нам хочется обниматься.
— И вы обнимаетесь, — предположила я, зная Машку. Подруга энергично покивала.
— В итоге, засыпаем в обнимку.
— Я, конечно, не знаток, — я повела носом и стала выглядывать нашу официантку, — но, по — моему, это как раз и нормально. Засыпать в обнимку.
— По — моему, тоже, — Машка сопнула носом и повесила куртки на спинку стула. — Но нам тесно.
Я зафыркала и тоже пристроила свое пальто на стул.
— Нина, ты бы халат сняла, — хмыкнув, предложила Машка. — А то, что о нас люди подумают!
— Тьфу ты, — я стала сдирать с себя халат. — Забыла напрочь!
— Девушка, а вы врач, да? — с соседнего столика ко мне обращался подвыпивший мужичок.
— Я? Я врач, да, — не стала спорить я. — Только вам ко мне рано еще, мужчина!
— Чегой-то? — не сразу въехал мужичок.
— Я патологоанатом, — мило улыбнулась я, под Машкино хихиканье. Мужской интерес ко мне увял, не успев трансформироваться в головную боль, и Машка, финально хрюкнув, спросила:
— Морочим людям голову, да?
— А ты прикинь, что бы началось, если бы я ему честно ответила, что я массажист, — предложила я, слегка раздражаясь.
