— Ладно, — неожиданно сказала Зойка. Мне даже показалось, что я ослышалась.
— Что, ладно? — осторожно спросила я.
— Ладно — это значит, как знаешь. — Улыбнулась Зоя. — Ты большая девочка, и без меня решишь, как тебе встречать Новый год.
— Спасибо, — немного оправившись от шока, сказала я. — Большое спасибо, Зоя. Я рада, что ты не стала обижаться.
— Вот еще, — фыркнула она. И тут же поменяла тему. — Скажи мне, давно этот Захар тут?
— С утра.
— Так, давай на стол накрывать, — Зойка деловито крутанулась вокруг своей оси. — А я пока за собой приберу.
* * *
Кажется, запахи достигли апогея, и кроме этих запахов он вообще перестал что либо воспринимать. Вдвоем работа и правда, быстрее спорилась, он даже порадовался. Анатолий оказался мужиком рукастым, зато не болтливым, не в пример своей жене. О том, что Зоя является его супругой, Анатолий уведомил еще при знакомстве.
— Мальчики, идите обедать, — звонко оповестила с кухни Зоя. — У нас все готово.
— Ну слава богу, — обрадовался ее муж, поднимаясь с корточек. — Я уж думал, вы нас голодом заморите! Захар, пошли!
— Иди, я сейчас, — самому себе давно придуманные правила запрещали подобные выкрутасы. Впрочем, как и принятие помощи от хозяев.
— Никаких сейчас, а сию минуту, — звонко возмутилась Зоя. — Или вам нужно отдельное приглашение с герольдом, фанфарами и ковровой дорожкой?
— Военный оркестр, пожалуй, подойдет, — согласился он, не поднимая головы. В кухне пискнули, следом раздался звук поцелуя, и Захар усмехнулся. Молодожены, они все такие.
— Захар, — неожиданно раздалось совсем близко, и он резко вскинул голову. Нина стояла рядом, опираясь спиной о стену и зябко передергивая плечами. — Не заставляйте меня вас уговаривать.
И тут она улыбнулась по-настоящему. Ему одному. Не вежливой равнодушной улыбкой, а очень женской, ужасно милой, невыносимо красивой.
— Не буду, — голос неожиданно сел, и он кашлянул. — Руки помою, и приду.
На кухне царил совершенно правильный натюрморт — борщ, тарелки, горчица, хрен, плошка со сметаной, черный хлеб, чеснок, какие-то свернутые трубочки, и все это благоухало, пахло, манило совершенно невообразимо. Желудок жалобно скукожился, и Захар поскорее сел, махнув рукой на свои правила. Похоже, в этом доме все малость с прибабахом, так что…
* * *
Как интересно устроены мы, люди. Я всегда тяжело привыкала к квартирам. Мы с мамой трижды переезжали, и все три раза я очень тяжело это переживала. Потом я стала учиться, жила сначала в общаге, потом на съемной квартире, потом сняла комнату, потом мы с Костей поженились и стали жить на съемной квартире, потом год жили у его родителей. Словом, цыганский табор. Мама как-то обмолвилась, что где-то в прабабках у меня была цыганка, но эта информация подтверждения не получила. Так вот, каждый мой переезд давался мне с огромным моральным трудом, я вздыхала, маялась, плохо спала, прислушивалась к шорохам по углам, не могла заснуть без света… И это притом, что вокруг меня всегда были люди. Подруги, одногруппницы, мама, свекровь, муж. А теперь живу одна, и никаких тебе трепетных переживаний. Переросла, что ли? И квартира-то далека от предела моих мечтаний — первый этаж в четырехэтажном доме сталинского дома (считай, дом строили в 1965-м, елки-палки, меня тогда еще и в проекте не было), окна во двор, и двор унылый — скрипучие качели, ржавая горка, чахлые деревца. А чувствую себя на своем месте, никаких переживаний по поводу и без. Здорово.
