За окном слышны были голоса и смех ничего не подозревавших партизан.
— Анежка! — сказал Нестор. — Ты не знаешь, много пришло немцев?
Девчонка, с напряженным вниманием смотревшая то на одного, то на другого, стараясь понять, что они хотят, закричала, отвечая Мариану Хложнику, служившему переводчиком:
— Их много, пан партизан, но все старенькие…- Она засмеялась. — Совсем дохлые немцы.
— Пошли, поговорим с хлопцами, — решил Волостнов и вышел из дома, а за ним Нестор, Хложник и молодой словак.
Хозяева остались в доме, и Нестор расслышал, как мать прикрикнула на девчонку:
— Анежка… стой, я тебе говорю!..
Волостнова окружили партизаны.
— Хлопцы, — сказал начштаба, — пришли немцы. Говорят, они еще не знают, что мы здесь… — Волостнов посмотрел на небо. — А на дворе, как мы видим, вечер…
Хлопцы схватились за оружие.
— Так что мы будем делать? — спросил Студент.
— Я так думаю, — сказал Грунтовой, сидя на своем жеребце, — что надо бы пощупать, — и на его цыганском лице сверкнула беззаботная, белозубая улыбка. — Сколько их, товарищ старший лейтенант?
— Сколько бы их ни было, — сразу посуровел начштаба, — а твое дело, комвзвода, в полном порядке доставить на базу Кашпара. Под твою ответственность, — подчеркнул Волостнов и сдвинул брови.
— Есть, товарищ старший лейтенант, — козырнул Грунтовой.
— И все остальные, кроме Степового, Хложника и Ковача, быстрым аллюром — на базу. Командование передаю лейтенанту Грунтовому. В драку не ввязываться и нас не дожидаться, — и, подойдя к Грунтовому, склонившемуся к нему с седла, Волостнов зашептал: — Я остаюсь прощупать немца. Кроме того, в мастерских застрял Такач — я его послал за учетными книгами. Может быть, хлопец попал в беду. Ясно?
— Ясно, товарищ начштаба.
— Двигай!
И в полном молчании, тревожном и напряженном, партизаны один за другим двинулись в горы, уже затянутые вечерней мглой.
— Пан партизан… а пан партизан… показать, где эти немцы? — подбежала к Волостнову девчонка.
— Ах ты, стрекоза! — воскликнул старший лейтенант, и Нестор не узнал его голоса, столько было в нем нежности и тихой грусти. — Нет, Анежка; отец ведь сказал тебе оставаться дома.
Оказывается, он все слышал.
— Я покажу, — выступил вперед молодой обувщик Любомир Павлинда, желавший уйти к партизанам. — Анежка рассказала мне, в каких домах они остановились.
— Ну что ж… — согласился Волостнов, и партизаны стали пробираться вслед за парнем в тени каменных дворцовых оград.
У дома, на вид нового и богатого, Павлинда остановился: «Здесь». Волостнов, а за ним Нестор подошли к окну и осторожно заглянули. В небольшой комнате вокруг стола сидели пять немцев. Это были пожилые солдаты — те, которых насмешливо называли «тоталами».
