Орден рассчитывал, что он не прольет еще больше крови, поэтому Кровавый Ангел должен был выбираться. Кравин прижал здоровую руку к обрубку, пытаясь унять кровотечение, и заставил себя встать. Его права нога невыносимо болела, но не была отделена от тела и работала. Он с трудом прошелся и, обнаружив уклон, ведущий вверх, побрел в его сторону так быстро, как мог.
Через некоторое время, которое он оценил как несколько минут, Кравин понял, что шлем нужно было взять с собой, чтобы следить за отсчетом. В его голове вяло сформировалась мысль, что для этого уже было слишком поздно. Он практически не мог думать, все силы уходили на то, чтобы ставить одну ногу перед другой. Лицо и нога невыносимо болели, но Кравин больше беспокоился из-за того, что кровь просачивалась между его пальцев и капала на пыльные камни.
Он — Кровавый Ангел и не потеряет сознание от потери крови. Он доберется до поверхности или умрет стоя на ногах, когда катакомбы обрушатся.
Конец камня, засевшего в его груди, слегка зацепился за стену, и Кравин почувствовал, как он уткнулся в его второе поврежденное сердце. Боль была настолько сильной, что космодесантник чуть не потерял сознание, но повторение медитативных слов помогло справиться с этим. Слов, которым он обучал других членов ордена, и которые помогали справиться с «красной жаждой». Продолжая бормотать, Кравин наклонился и протиснулся в более широкое пространство.
Космодесантник понял, что находится недалеко от поверхности. Он был близко.
Затем, вдалеке, прозвучал мощнейший взрыв, отдававшийся в каменных стенах и полу. Потолок над его головой начал осыпаться, и Кравин сделал то, на что считал себя неспособным — побежал.
Кравин бежал, не обращая внимания на пылавшую боль. Он чувствовал близость смерти, пригибаясь, чтобы пролезть под аркой, которая обрушилась у него за спиной. Зрение подводило его, в уголках глаз начала появляться тьма, сузившая обзор до размытого тоннеля. Он бежал по одному коридору, затем по следующему, уворачиваясь от падающих камней.
Кравин чувствовал, как в нем закипает злость из-за несправедливой смерти, но не его, а отца всех Кровавых Ангелов.
Нет, он не поддастся «черной ярости», не сейчас. Он не должен был чувствовать злость от близости смерти, а думать о важности своей ноши.
Он бежал через узкий мост над глубоким оврагом, под его шагами крошился камень. Кравин был близко к выходу, но почти потерял зрение, и начинал оступаться на больную ногу.
