— Ты ничего не натворил, Шейн. Ты позвонил мне прошлой ночью. Ты думал, что я была с Итаном. Я бросила трубку, а ты забрался по пожарной лестнице в снег без куртки и стал колотить в мое окно, пока я не впустила тебя. Теперь, пожалуйста, просто уйди.
— Нет. Я не уйду, пока не узнаю, почему ты плакала. — Я замолчал и напряженно посмотрел ей в глаза. — На тебе была простыня? Ты... ты дала мне сухую одежду, — сказал я.
— Ничего такого, видишь?
— Ничего такого? Я прижал тебя к стене. Я все еще могу ощутить вкус твоей кожи на губах. Я все еще чувствую твое тело напротив своего.
Боже мой, мое сердце почти остановились, когда я увидел у нее робкую улыбку, которую она отчаянно пыталась стереть с губ. Теперь, если я спрошу о причине ее слез, она мне расскажет.
Я осторожно взял ее запястья в обе руки и провел большими пальцами вдоль ее шрамов. Я ощутил, как ускорился от моего прикосновения ее пульс.
— Почему ты плакала этим утром?
— Сегодня я получила письмо по почте из хосписа, где умер Джейкоб. Внутри было письмо, которое он написал мне перед тем, как умер. Просто было тяжело читать его. — Она медленно потянула свои руки обратно и позволила им безвольно упасть по бокам.
Я потянул их обратно к себе.
— Грейс...
Ее глаза отыскали мои, и она резко выдохнула. Сразу же слезы потекли по ее щекам. Я притянул ее и прижал к себе. Удерживал, пока слезы не прекратились, затем она посмотрела на меня и робко улыбнулась.
— Прости, Шейн. Срыва не было у меня в планах. Подобная эмоциональная хрень — не мое.
Я закрыл глаза и прислонился своим лбом к ее. Мне очень нравилось касаться ее кожи таким образом. Я отодвинулся ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза, и тихо выдохнул. Наши губы почти соприкоснулись. Пришлось приложить все мои усилия, чтобы не поцеловать ее. Приняв решение, я закрыл глаза и шагнул назад. И чуть не передумал, когда ее тело последовало за мной.
Проклятье, так какого же черта она постоянно борется со мной? Я шагнул вперед. К черту сдержанность, мне необходимо прижаться к ее губам.
Не успел я сократить расстояние между нами, как прозвенел чертов дверной звонок.
— Прошу, не извиняйся, Грейс, — сказал я прежде, чем она ушла открывать дверь. — Я твой друг и всегда буду рядом, если тебе понадобится выговориться или поплакать на плече.
— Спасибо, — прошептала она и, развернувшись, пошла открывать дверь.
Руками я взъерошил волосы.
— Особенно если для меня это будет единственным способом обнять тебя, — прошептал я, глядя в потолок. С глухим стуком я откинулся к стене, таким образом вызывая еще более сильную и острую головную боль.
