Ея домъ былъ за нѣсколько шаговъ отъ ла-Пришъ; вечеромъ она пошла туда подъ предлогомъ, что ихъ скотина смѣшалась съ дядиной.
Она увидѣла Ландри и взглядомъ поманила его къ себѣ.
Ландри такъ развернулся въ своей бесѣдѣ съ Фадеттой, что отлично это замѣтилъ.
— Фадетта настоящая волшебница, — подумалъ онъ, — она не только помирила меня съ Маделонъ, но подвинула въ четверть часа мои дѣла больше, чѣмъ я бы это сдѣлалъ въ цѣлый годъ. Какая она умная и какое у нея золотое сердечко!
Съ этими мыслями онъ смотрѣлъ на Маделонъ такъ равнодушно, что она ушла, не сказавъ съ нимъ ни слова. Страхъ его передъ ней пропалъ, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, исчезло удовольствіе встрѣчи съ ней и жажда ея любви. Поужинавъ, онъ притворился, что идетъ спать, а самъ вышелъ черезъ проходъ изъ постели, пробрался по стѣнѣ и пошелъ по броду де-Рулеттъ. Блуждающій огонекъ плясалъ тамъ и въ этотъ вечеръ. Ландри подумалъ, — издали увидѣвъ его: «огонь здѣсь, тѣмъ лучше, вѣроятно, и Фадетта не далеко». Онъ вѣрно и храбро перешелъ черезъ бродъ, дошелъ до дома старухи Фадэ, заботливо оглядываясь по сторонамъ. Но онъ долго простоялъ, вездѣ было тихо и темно. Всѣ спали въ домикѣ.
Онъ надѣялся, что сверчекъ выйдетъ погулять, когда бабушка и скакунъ улягутся. Онъ обходилъ тростники, до самой каменоломни, свистя и напѣвая, чтобы привлечь къ себѣ вниманіе. Увы! онъ встрѣтилъ только бѣжавшаго въ соломѣ барсука и сову, кричавшую на деревѣ.
Онъ вернулся домой, не поблагодаривъ своего добраго друга за ея услугу.
XXII.
Прошла цѣлая недѣля, а Ландри все не встрѣчалъ маленькую Фадетту. Это огорчало и тревожило его.
— Опять она подумаетъ, что я неблагодаренъ, — говорилъ онъ себѣ,— но чѣмъ же я виноватъ, что никакъ не могу найти ее, какъ ни ищу. Можетъ быть, она разсердилась на меня за мои поцѣлуи въ каменоломнѣ, но я вовсе не хотѣлъ обидѣть ее.
Онъ больше передумалъ за эту недѣлю, чѣмъ за весь годъ. Ландри не могъ самъ распутать свои мысля, былъ разсѣянъ и заставлялъ себя работать: его не развлекали отъ его мечтаній ни рослые быки, ни блестящій плугъ, ни хорошая земля, вся пропитанная весенней влагой.
Онъ навѣстилъ въ четвергъ вечеромъ своего близнеца и нашелъ его тоже озабоченнымъ. Хотя у нихъ были разные характеры, но иногда сказывались одинаковыя черты. Казалось, онъ догадывался, что братъ былъ чѣмъ-то взволнованъ, но онъ былъ далекъ отъ истины. Онъ только его спросилъ, помирился-ли онъ съ Мадлонъ? Ландри солгалъ первый разъ въ жизни, отвѣтивъ на этот вопросъ утвердительно. На самомъ дѣлѣ, они еще не обмѣнялись ни однимъ словомъ, и Ландри не торопился и откладывалъ разговоръ.
