Смотря на эту жалкую жизнь, Орик удивлялся добровольному рабству земле и труду, которое несли земледельцы, и это еще больше вызывало в нем презрение к оседлой жизни. Ему казалось даже, что сам он среди этих людей начинает терять то чувство полной свободы, которое испытывал в широкой степи, на охоте, во время походов...
Он уже начинал думать, что больше не может ждать, и решил отправиться навстречу Идантирсу к Ольвии, если тот не приедет в течение ближайших трех дней.
В ожидании этого срока он уезжал верхом в поля, стараясь отыскать широкие и ровные пространства, не перегороженные и не занятые пашней, или отправлялся к реке и, пустив своего коня пастись, купался и целыми часами лежал на берегу.
Наконец, на шестой день, Идантирс вернулся в сопровождении нескольких лошадей, навьюченных товаром и охранявшихся вооруженными рабами. Ситалку ему найти не удалось; он мог лишь узнать, что большая часть пленников отправлена для дальнейшей продажи в Херсонес. Он заявил, что сам не имеет возможности ехать туда, но предложил дать Орику знакомого с греческим языком проводника, — при помощи его можно будет проникнуть в город и получить дальнейшие справки.
— Но это опасное предприятие, — предупредил Идантирс. — Херсонес ведет теперь беспрерывные войны с тавроскифами. Несколько десятков лет тому назад Херсонаситы, не будучи в состоянии защищаться сами, обратились за помощью к Амаге — царице сарматов. Она обрушилась тогда на тавроскифов, разбила и устрашила надолго, но последнее время их нападения возобновились с новой силой; им помогает царь Палак, и Херсонес, отбиваясь от них, тщетно ищет помощи у соседних государств. Если тебя обнаружат в городе, — тебя схватят, как соглядатая, убьют или обратят в рабство.
Не обращая внимания на эти предостережения, Орик попросил дать себе проводника и решил, не откладывая, отправиться в путь. Прощаясь, Идантирс возвратил ему мешок с деньгами, удержав из них тридцать золотых в качестве залога.
— Ты получишь их сейчас же, как только вернешь мне Таргиса — твоего проводника. Я не могу рисковать им. Он ученый раб и стоит дорого, а я человек небогатый...
Орик и Таргис выехали не медля; на третий день пути достигли устья реки Гипанида[19], переправились через Борисфен[20] и по перешейку, отделявшему Меотическое море от Эвксинского Понта[21], спустились в Таврику[22]. Здесь было жарко; в широких степях трава желтела, сожженная солнцем.
Скоро они доехали до одной из стоянок тавроскифов, жизнь их многим напоминала жизнь племени Орика. Все же у них было немало особых обычаев. Еще в недавнее время они приносили в жертву своей богине-девственнице всякого эллина, потерпевшего кораблекрушение у их берегов или захваченного в открытом море. Самый обряд совершался ими следующим образом: после предварительного освящения жертвы ей наносили удар дубиной, затем отрубленную голову насаживали на кол, а тело сбрасывали вниз со скалы, на которой помещалось святилище.
