Он снова бежит и уже почти готов схватить Опою, но она спотыкается, падает, хохочет, катится, приминая высокие зеленые стебли, зарывается в траве. Он ловит ее, сжимает, видит ярко-красные полуоткрытые губы и испытывает сладкое, томящее головокружение.
Все звенит кругом тонким острым серебряным звоном, плывет и качается; синь неба, зелень травы смешались и вдруг зарябили мелкими пестрыми искрами, частым цветным дождем...
Полетели черные точки, поплыл туман, и, открыв глаза. Орик увидел себя лежащим навзничь на лошадиной шкуре, горячей и мокрой от пота и пара.
Через откинутый полог шатра лился ослепительный дневной свет; стоя у входа, Ситалка грубой тканью крепко вытирал мускулистое, мокрое, красное от бани тело.
Орик встал, чувствуя, как постепенно проходит странная слабость и головокружение, жмурясь, вышел на воздух и последовал примеру товарища. Обоих мучила жажда; они поспешили одеться и пошли пить кумыс к кибитке Гнура.
Обеспокоенные осадными приготовлениями противников, греки начали предпринимать ночные вылазки и однажды, врубившись в самую глубину скифского лагеря, подожгли его. Но для более решительных действий у них было недостаточно сил, и они направляли свои главные старания на укрепление города: надстраивали башни, втаскивали огромные камни, чтобы потом сбрасывать их на осаждающих, сооружали новые военные машины и помещали их в наиболее слабых частях укреплений.
В то же время началась постройка новой городской стены, которую воздвигали за только что сооруженной деревянной башней. Эта стена имела форму полумесяца, вдававшегося выпуклостью внутрь города; концами своими она прикасалась к городским стенам перед скифской насыпью. Греки рассчитывали держаться хотя бы за этой стеной, в случае, если первая, наиболее сильная линия укреплений будет захвачена врагами.
Между тем скифы вместе с насыпью придвигали к городу свои осадные машины. Одна из них, начав действовать, сразу потрясла значительную часть высокого сооружения и навела ужас на его защитников. Остальные машины были расставлены против других частей стены. Однако им не удалось сразу произвести больших разрушений, потому что ольвиополиты, прячась за зубцами стен, спускали вниз канаты, накидывали на тараны петли и таким образом отклоняли удары. Затем они вывесили огромные брусья, прикрепленные обоими концами к длинным железным цепям и подтянутые к выступавшим со стены балкам. Как только стенобитная машина начинала действовать, воины на стенах опускали цепи, и тяжелое бревно, падая с силой, обламывало массивную голову тарана.
