Сделав шесть пересадок, Окс добрался до дома, где жил. Не семьи, не детей. Только работа да увядший букет непродолжительных связей с представительницами противоположного пола, которых никогда не интересовал Окс, только его новое положение в обществе, плюс внушительное количество единиц Влияния на личном счете, за долю которого они готовы полюбить и вступить в связь почти с кем угодно. «Совсем не то, что женщины из моей прошлой жизни, - убеждал себя Окс, возводя несуществующие в реальности идеалы, в тайне с нетерпением ожидая дня, когда жидкий чип Эсфирь деактивируется, и жизнь вернется в прежнее русло.
«Или мое последнее дело окажется действительно последним, и я застряну в Квазаре после того, как либо содомиты, либо другие безумцы мира энергии уничтожат мой ключ резонанса, превратив в призрака, потерявшегося в Трехмерном Времени Подпространства», - думал Окс, делая распоряжения перед отбытием на случай своей смерти.
Когда-то давно один коллега по работе сокрушался, что в случае смерти, не сможет ничего оставить своей семье. Сейчас, выбирая наследника, Окс поймал себя на мысли, что его доли с продажи «Ксанет» могло бы хватить, чтобы на несколько лет обеспечить дюжины семей, как была у старого друга, вот только ему некому оставить свое богатство. Если не считать Лиора, он остался один в этом промерзшем до основания нейронном мире.
Для перехода в Квазар Окс воспользовался легальным терминалом. Тело поместили в очищенную ионизаторами капсулу, а извлеченное благодаря технологиям ученых Энрофы сознание отправили в Подпространство, настроив колебания на резонанс петли Квазар. «Странно, - успел подумать Окс, сравнивая официальные терминалы с запрещенными Всемирной иерархией центрами, - почему-то в официальных терминалах служащие никогда не улыбаются. Все пресно и стерильно». Затем наступила темнота, в которой не осталось никаких чувств. «А в незаконных терминалах обычно чувствуешь холод», - снова отрешенно подумал Окс, прежде чем темнота хлынула в сознание. На мгновение пустота стала абсолютной, потом сознание сформировалось в Квазаре.
Официальный терминал был просторным, но неуклюжим и сутулым на фоне окруживших его строений, созданных акеми. Всемирная иерархия сторонилась этих ученых, считая чуть ли не алхимиками современной науки, но каждый житель Квазара знал, что без акеми мир энергии никогда не расцвел бы дивными переливами фантазии, оставаясь нерушимым монолитом, напоминая Размерность. Такой была архитектура клириков, если конечно в мире, лишенном материи, можно говорить об архитектуре – скорее восприятия.
