- Так ты поэтому жила с содомитами? – спросил Лиор. – Боялась, что можешь причинить вред обычным людям?
- Нет, - качнула головой Эсфирь. – Я жила с содомитами, потому что уже причинила обычным людям много вреда.
- Вот как… - прищурился Окс. – И от кого же ты хочешь, чтобы мы тебя спасли? От разгневанных родственников?
- Нет родственников, только я.
- Только ты?
- Что-то внутри. Что-то с моим восприятием.
- То есть твое восприятия последние время влияет на личность так, что ты хочешь причинить себе вред?
- В каком-то роде.
- Обычно это называется раскаяние, - подметил Лиор, не скрывая презрения. – Хотя, вряд ли содомиты знают о том, что это такое.
- Мне наплевать, как это называется, - холодно ответила Эсфирь. – Я никогда не ценила ни свою жизнь, ни жизни других. Дело в том, что я не могу уйти из жизни сейчас.
- Кажется, у нее снова изменилось восприятие, - хмыкнул Лиор, обращаясь к другу.
Окс хмуро кивнул, продолжая следить за странной женщиной. Что они знали о содомитах, кроме того, что большая часть этих отбросов общества обитала в Подпространстве, скрываясь от праведной расплаты за совершенные деяния. Маньяки, насильники, психопаты – все возможные опасные для общества архетипы канувшей в небытие эпохи, предшествующей Великому леднику. Они бежали от преследований в пустынные уровни Квазара, где собирались в группы, продолжая деградировать в замкнутых общинах.
Никто не пытался подобраться к ним, вернуть в суды Размерности или Квазара, чтобы взыскать долги за совершенные злодейства. Клирики предпочитали притворяться, что содомитов не существует в современном мире, а что касается адептов «Мункара и Накира», являвшихся представителями неофициальной власти Квазара, то они либо вершили суд молча, до того, как содомит успевал добраться до пустынных уровней Квазара, либо объявляли беглеца вне закона и назначали баснословную награду за его голову, в случае, если глупец попытается вернуться.
- Я не знаю ни одного человека, который, попав в поселение содомитов, смог вернуться, - сказал Окс. – То, что ты стоишь перед нами, либо доказывает, что твоя история – ложь, либо заставляет поверить в чудеса.
- Я гениальный ученый, - пожала плечами Эсфирь. – То, что для простых людей – волшебство, для мира науки лишь вопрос времени да пары гениальных идей, способных сдвинуть процесс с места.
- Это не ответ.
- Хорошо, скажи, какого ответа ты ждешь, и я тебе его дам. Во что тебе будет проще поверить?
