– Не верю я, – вдруг упрямо заявил во весь голос Лирсет, – и все сочувственно на него покосились, – не верю, что они погибли. Я бы почувствовал…
– А к чему у тебя способность? – осторожно поинтересовался один из пришедших с магистром чародеев.
– Она слабая, – нехотя буркнул Лирс, – к поиску подземных потоков воды… попросту лозоходец. Но это ничего не значит! Веся в нас своих фантомов пустила и связала… я вот спиной чувствую, где стоит Ранз.
– Это хорошо, – невесело похвалил Феодорис, – значит, способность растет. А насчет ушедших на разведку решим так, выйдем на лестницу и попытаемся найти их следы. Если они туда прошли – следы будут обязательно.
Угрюмые лица магов, отпиравших последние врата, хотя рядом было полно дыр, говорили об их глубоком неверии в какие-либо находки, да и все остальные понимали, как глупо надеяться, будто кто-то мог выжить рядом с этими монстрами.
А если бы кто-то из магов и выжил, они сейчас вовсю грызли бы камень, пытаясь его достать, эти огромные крысы.
– Я пойду первым, – снова опуская на глаза очки, твердо изрек Феодорис, и шагнул в распахнувшуюся дверку, держа перед собой игломет и какой-то амулет.
– Ну и иди, – недовольно буркнул Ольсен, нахально оттеснил в сторону чародея, намеревавшегося шагнуть следом за магистром и вырвался за непривычно округлый выход, – а не могли вы тут обычные двери сделать?
– Тсс! – шикнул на него озиравшийся по сторонам Феодорис, – первое правило подземелья, не кричи!
Но тут маг обнаружил, что справа от стремящихся вниз ступеней вместо защищающей выход источника огромной скалы, в полсотни шагов в поперечнике, зияет огромная пропасть и горестно схватился руками за горло.
– А ты так не пугайся… – протиснулся мимо него мельник, храбро заглянул вниз и присвистнул, – это же он вам мстил… думаю, лет сто готовил эту пакость.
– Потом поговорим о нем, – взявший себя в руки магистр внимательно рассматривал ступени, – а может, еще и самого сумеем спросить…
– А вот это глупо, – желчно объявил Ольсен, – он сумасшедший, разве непонятно? А разговаривать с сумасшедшими – значит не уважать себя и не ценить собственную жизнь. Что полезного может сказать это жадное и злое существо? Смотри-ка, на ступенях темные следы, наверняка это кровь.
– Может, это убегала раненая крыса? – водя над ступеньками очередным амулетом, проворчал магистр.
– А разве остальные дали бы ей убежать? Они только и ждали, кого бы сожрать.
– Она пролита три дня назад и хорошо затоптана… – постановил Феодорис и оглянулся на напряженно застывшую толпу, – идём дальше.
