Благодарно положив поклон образам, Ярослав выбежал из горницы. Навстречу ему повскакивали с лавок воеводы и бояре.
- Труби сбор! - крикнул Ярослав. - Сей же день уходим в Торжок!
Город провожал князя молчанием. Нет, конечно, немало слов, едких и грозных, укоряющих и молящих, донеслось до ушей Ярослава, когда он галопом скакал по мощёным улицам, выбивая щепы копытами коня. Дружина и ближние бояре скакали позади. Ехали налегке, прихватив только часть обозов - с припасом. Некоторые бояре, часть дружины и княгиня с ближними боярынями оставалась в детинце.
Яну выпала нелёгкая сейчас доля сопровождать Ярослава - жена, Елена, оставалась в городе, судьба которого была темна и запутана. Получив приказ, он подошёл к князю и напрямик попросил остаться - ежели что, защищать княгиню. Но Ярослав, не привыкший, чтобы ему перечили, вспылил, притопнул ногой и запретил даже рта о том разевать. В детинце оставили сотню Михайлы Звонца - благо, его отец Дружина Гаврилыч вместе со старшим боярином Хохатом Григоровичем оставался следить за городом. С Ярославом уходили остальные бояре и кое-кто из новгородцев - имеющие вотчины в Торжке и подалее от града. Как бегущие от лесного пожара звери, они чуяли, что князь оставил город не просто так. Ещё неизвестно, что хуже - оставаться ждать неведомой беды или прослыть среди земляков переветчиком.
Торжок не успел и ахнуть, как в его ворота намётом ворвалась княжеская дружина. Сидевший в городе новгородский посадник пробовал было возмущаться, но Ярослав с ходу повелел посадить его в подвал и в тот же день объявил, что садится в Торжке надолго. Прослышавшие о смуте новгородцы, что по торговым и иным делам оказались здесь, собрались было уйти, но Ярослав, едва доложили ему об этом, повелел остановить всех - не хотелось, чтобы к его врагам в Новгороде пришла помощь. Затворившись в граде, он стал ждать.
И дождался - в разгар лета нежданно-негаданно ударили морозные утренники. Колосья хлеба, только наливающиеся, были загублены холодами. На торгу всерьёз заговорили о новых ценах на зерно и обещавшей быть скудной зиме.
Привстав на стременах, Ян прищуренными глазами смотрел с пологого холма на раскинувшуюся впереди дорогу. Она ползла осенними порыжелыми перелесками, изгибаясь, как змея. Рощица на одном из холмов, который она огибала, надёжно скрывала три десятка дружинников, и растянувшийся торговый обоз не заметил их.
Купцы издавна предпочитали ездить кучно, собираясь порой по двадцать человек - каждый с двумя-тремя возами товара, а при них слуги да случайно прибившиеся люди. На дорогах пошаливают редко, но всегда найдётся причина не отбиваться от своих.
