Правду сказать, Елена за прошедшие месяцы успокоилась и даже смирилась со своей участью. Она понемногу начала улыбаться и петь любимые песни, перестала беспричинно тосковать и задумчиво просиживать целыми днями у окна, как бывало в первые дни. Она как-то сразу сдружилась с Ростиславой. Княгиня искренне привязалась к ближней боярыне, как к подруге, и частенько доверяла ей свои секреты. Ян со своей стороны жену боготворил, чуть не носил на руках, потакая и терпеливо перенося её первоначальную холодность, и постепенно Елена Романовна перестала чураться мужа, хотя долго не допускала его к брачному ложу. Только детей пока не дал Бог.
Ростислава, вернувшись в Новгород уже не дочерью - женой новгородского князя, зажила своей прежней жизнью. В её светёлке велись тихие задушевные беседы, приходили петь песни и играть девицы, а когда оставалась одна, княгиня потихоньку доставала из маленького, отцом дарёного сундучка, книги. Мать её была с юга, воспитана была по-тамошнему и с молчаливого согласия мужа выучила дочь грамоте. Сам Мстислав, как и большинство его братьев-князей, относился к учению, как к досадной помехе, но жене и дочери мешать не стал. Теперь Ростислава коротала время, вслух читая Елене жития святых и сочинения мудрецов старого времени.
Несколько раз в такое время к ним заходил Ярослав. Свободно говоривший по-гречески и латыни, он с превеликим трудом еле вытерпел полгода занятий чтением с присланным отцом дьячком, после чего раз и навсегда сбежал от учения и с тех пор считал умение читать чем-то вроде болезни. Сначала он терпеливо внимал жене, но постепенно её увлечение стало казаться ему странным и неуместным для княгини. У Ярослава были свои дела. Он не понимал Ростиславы.
Ярослав находился в состоянии лихорадочного возбуждения. Через несколько дней после посольства из Новгорода к нему впрямь прискакал гонец из Ростова - Константин Всеволодович Мономашич указывал своему младшему брату идти на княжение в Великий Новгород. Прочитав грамоту, Ярослав сперва чуть не порвал её - Константин смеет ему указывать! Как будто Ярослав без него не ведает, что делать! Но если удастся подчинить себе Новгород, у него в руках окажется сила, которая заставит считаться с ним всех. Будучи только третьим братом, Ярослав очень хотел стать первым.
Сборы начались в тот же день, и ещё до Масленицы княжеский поезд пустился в путь. Шла дружина, бояре со своими дворами, а кое-кто и с семьями, переселялась княгиня Ростислава с ближними боярынями и сенными девушками - чуть ли не четыре сотни человек шли с Ярославом, и ещё сотня-полторы должны были подтянуться потом.
