Ян мог без помех заняться оставшимся противником. Всего-то несколько мгновений занял у него бой с меченосцем, и вот он уже один на один с ростовцем.
Тот орудовал булавой, не хуже изборца умело прикрываясь щитом, на котором вместо оленя на алом поле красовался простой чёрный крест - видно, как и Ян, этот всадник пришёл под стяги Константина из какого-то иного города. О том, чтобы легко пробить его защиту, нечего было и думать, а ярости в нём неожиданно открылось столько, что Ян надолго увяз в этом поединке. Меч и булава без устали лупили в щиты, неизвестно, чем бы всё это кончилось, - но тут меж ними вклинился какой-то владимирец, принял на себя очередной удар окованной железом булавы и сам схватился с ростовцем. Ян был оттёрт и схлестнулся с подвернувшимся под руку ближайшим противником.
Тот самый витязь, с крестом на щите, ещё раз или два мелькнул в горячке боя совсем рядом. Он, как одержимый, врубался в дружину переяславльского князя, каждый раз забирая с собой чью-то жизнь. Казалось, его булава и щит заговорены - уже два копья отскочило от обтянутого воловьей кожей дерева, несколько стрел застряли в нём, ещё одна сломалась о стрелку на шеломе[111]. Незнакомый всадник прорывался в гущу владимирцев, увлекая за собой остальных. И Ян, невольно, раз за разом замечая его краем глаза, припоминал, что когда-то им уже выпал случай встретиться. Скинь незнакомый витязь шелом - может сразу вспомнил, да раздумье в бою может дорого обойтись.
Не сразу услышал он, как затрубили отбой. Ростовские трубы надрывались, но в общем шуме и угаре схватки их мало кто слышал. Расходиться начали много позже, когда отступили бояре и дружинам пришлось поневоле поворотить коней.
К своим возвращались разгорячённые. Яна нагнал Михайла Звонец. Щит его был посечен, но копьё он сохранил и задорно сверкал глазами из-под шлема.
- А злы ратиться[112] эти ростовцы! - громко и весело воскликнул он, скаля зубы в ухмылке. - Каб не споткнуться нам тут с ними!
- Типун те на язык, - осадил его поравнявшийся Аким, приятель Яна ещё по Рязани. - Нешто князья не разумеют? Они всё решат, и не нам их судить!
Сам Ян не открывал рта - из головы не шёл незнакомый витязь. Откуда он тут взялся, и почему память о нём не даёт покоя? Что-то тут неладно - впору в Божий храм бежать, молиться святым угодникам оборонить от бесовского наваждения. Ян продолжал терзаться сомнениями, и когда полки снова под звуки труб и бубнов пошли в бой, сам оказался в первых рядах, высматривая того витязя.
