— Почему это? — от злости позеленела адвокатша.
— Потому, что вы на все сто знаете, вот он, — Святой кивнул на Иванова, — участвовал в нападении на «Акацию», но вам наплевать и на него самого, и на семью его. Даст он сейчас показания, значит, получит в два раза меньше, чем вы ему желаете, да еще может и под залог до суда уйдет, прав я? Прав, и вы прекрасно это понимаете, но деньги, которые вы качаете вот с этого парня, для вас дороже истины.
Иванов с удивлением слушал Олега и косился на своего адвоката, которая с ужасом слушала правду.
Кунников с Краевым, Шульгиным и адвокатшей на управленческой «Волжанке» повезли Святого в психоневрологический диспансер на экспертизу, а Ушатов и Веселовым Ветерка — обратно на «четверку» — у того только что кончилось свидание с женой.
— Алексей, не буду я рыться в твоей передаче, — нацепил ему «браслеты» Григорич, — но дай мне слово, что ничего запретного Настя тебе не передала вместе с продуктами.
— Не, Василий Григорич, — справа от себя на заднем сидении «Жигулей» Ветерок примостил коробку и сумку с харчами. Веселову, таким образом, места не осталось, и он сел вперед рядом с Ушатовым, который поудобней устраивался за рулем.
— Поехали или еще ждешь кого?
Никого Григорич не ждал, но чувство душевного дискомфорта его не покидало. «Что такое, может, из — за того, что адвокат Иванова настроение подпортила?» — воткнул он первую скорость и медленно выехал из ворот.
На обводной трассе, почти напротив городского кладбища, Леха вдруг сложился вдвое.
— Ой, блядь, тормозите, мужики.
Ушатов мгновенно среагировал — бросил машину на обочину и до полика утопил педаль тормоза.
— Что с тобой? — глянул он на Ветерка в зеркало, и тут снова щелкнуло. Григорич резко вертанул головой на звук и увидел пальцы арестованного, вдавливающие запорную кнопку дверцы.
— Не кипишуйте, мужики, — выпрямился Леха и выплюнул изо рта кольцо от запала ручной гранаты.
Лобастая компьютерная башка Ушатова на секунду замкнула. «Надо же так глупо жизнь потерять, Веселова хоть бы спасти».
— Пушки выкладывайте.
Веселов был в тенниске и поэтому его пистолет в небольшой кожаной сумочке вместе с удостоверением лежал в бардачке тачки.
— У меня нет.
— Как нет?
— Видишь, как я одет, в сейфе у меня шабер.
— Где твоя железяка? — встретил Ветерок в зеркале глаза Григорича.
Тот был в хлопчатобумажной рубашке без рукавов и в ветровке, «ПМ» покоился под мышкой в кобуре.
— Там, где надо.
— Не ершись, Ушатов, мне один х. й, вышка, не отдашь пушку — умрешь вместе со мной.
