Боковым зрением Дымок тоже его устриг: «Неужели в парк сообщит, что за рулем не тот, кто должен находится», — прикидывал он, вжимая гашетку газа в резиновый полик, — может, пронесет?»
Словно молния мелькнули, мычащие на деревянных улочках окраины Читы, пятнистые буренки и Серега понял, что на этот раз не повезло. Из ментовского сине-белого «жигуленка», торчащего в тополях, резво вылез, не обратив внимания на свалившуюся с кудряшек головы фуражку, гаишник и требовательно поднял жезл.
— Привет, легавый, — чуть не сбив его, Дымок прошелестел мимо.
— Зря вы не остановились, теперь сотрудник милиции запишет номер вашей машины и в лучшем случае штраф вам обеспечен.
— Ты так думаешь?
— Конечно! Еще и выговор на работе влепят!
— Твои слова да Богу в уши, по-моему, канитель эта решкой пахнет.
На посту ГАИ в поселке Песчанка, за которым была Атамановка, такси встречали, раскатив поперек проезжей части «ежа».
— Врешь, меня так просто не возьмешь — заусило Серегу и, крутанув до упора баранку влево, он, лихо, тормознув, развернул почти на месте машину на сто восемьдесят градусов.
Задние скаты, швыряясь кусками наварной резины, буксанули растопленные выбоины асфальта и понесли «Волгу» в сторону города.
— Что происходит? — просипел посеревший пассажир — остановите, пожалуйста, я выйду.
Он с такой силой в тщедушном теле вцепился в ручку дверцы, что казалось, что еще чуть-чуть, и она оторвется.
— У меня в хате холодильник стоит в прихожей, а за ним, отгороженная фанерой, сидит коза. Они же любопытные твари и вот, когда я обуваюсь, она, дура, высовывает свою бородатую морду, а я ее бац ботинком по рогам и у нее становятся вот точно такие же, как у тебя сейчас, испуганные глаза. Не гундось, вундеркинд — выйдешь, если раньше, чем это случится, нас не прошьют автоматной очередью.
На встречную полосу выехал ментовский «УАЗик», но Дымок ни останавливаться, ни отворачивать не собирался, понимая, что хлопцы в милицейских мундирах запинают его до смерти. Он пошел в лобовую атаку. Прощаясь с жизнью, заткнув уши и крепко зажмурив глаза, выл очкарик. У сидящего за рулем старшины было трое детей и дрогнувшее сердце, в последнюю перед столкновением секунду, свалило машину в водосточную канаву.
«Хана! Теперь точно живым не сдамся».
Из «Жигулей», которые пытались тормознуть угонщика в Песчанке, видели, как кувыркнулся «УАЗик» и едва успели поставить свою машину поперек дороги, надеясь таким образом задержать бешеное такси. Удар пришелся в заднюю часть подставленной легковушки, размотав ее, как юлу на щербатом полотне проезжей части. «Волга», с лопнувшим вентилятором и расписанной от мелких осколков вдребезги расколовшегося ветрового стекла, кровью перекошенной Серегиной рожей, вылетела на обочину и попала всеми четырьмя колесами точно в колею грунтовки, ведущей на дачи. Где-то совсем близко за спиной истошно верещали сирены.
