— Выпуливайся, — разрешил ему с кустистыми седыми бровями механик.
— Куда двинем? — деловито поинтересовался Дымок у хлопнувшего дверкой с пассажирской стороны приятеля.
— Сначала на овощебазу, оттуда сорок мешков лука с картошкой заберем и потом все эти причиндалы в коопторг, что по Новобульварной находится, утянем.
— Ясно море.
Гонять тачки Серега умел, но правил не знал совершенно и на железнодорожном переезде, махнув полосатым жезлом, машину прижал к обочине зеленый с виду сержант. Дымок выхватил из нагрудного кармана рубашки Святого кожаный портмоне, в котором лежало водительское удостоверение друга и с радостной улыбкой на морде, вылез из-за руля шедшему навстречу гаишнику.
— С добрым утром, командир, что случилось?
— Переезд имеет право пересекать любой вид транспорта, но в одиночном порядке, вам это известно?
— Женюсь в субботу, начальник. Не порть настроение.
— Поздравляю, — на каменном лице не дрогнул ни один мускул, — но это не повод для нарушения правил, — и он, щелкнув компостером, сделал в талоне предупреждений первую, и пока единственную за год безупречной работы Олега, дырку.
Понимая, что накосопорил, груженный овощами грузовик к магазину Серега подогнал как надо. Пока благоухающие тройным одеколоном двое небритых мужиков в засаленных черных халатах, кряхтя, таскали в полуподвальное помещение коопторга увесистые мешки, Дымок успел позубоскалить с рыженькой продавщицей и заодно прошвырнуться по всем закоулкам торговой точки.
— Давай его долбанем? Инкассаторы забирают на выручку из этой гниющей помойки раз в неделю, я промацал.
— Предложение принято. Денег на билет твоей королеве в этой лавке должно хватить. Поехали ко мне, отобедаем, да Ленке заодно сказку расскажу, что, мол, машина барахлит, и я после работы останусь ее, кормилицу, ремонтировать, а то потеряет меня, ласточка.
— Шибко ее любишь?
— Жить не могу!
— А почему тогда обманываешь ее?
— Из-за тебя, скотина!
— Врешь, ты без воровства, как дурак без махорки. Шучу — разминая сигарету, чиркнул спичкой Дымок.
— Понимаю, что в наглую лучшего своего кента на Колыму устраиваю, но и под Северным сиянием люди живут — хлеб жуют, правда, без масла.
— И зубов у них нет, — добавил Святой.
— Почему?
— Цинга бушует в царстве айсбергов.
— Точно! — ухмыльнулся Серега — будем пить тогда кашу манную, че мы, держиморды какие, чтобы сало жрать?
Служебный вход в магазинчик, на котором болталась приличная «собака», находился с тыльной стороны аляпистой четырехэтажки, в отворенную форточку одиноко светившегося в ограде окна, радио пропикало час ночи.
