— Так точно, сэр.
— В таком случае свободны, — Конрад взмахнул рукой, указывая на выход. — Да, детектив! До моих людей дошли слухи, что Верзила Шон объявился в Гетценбурге. Уберите своего ручного медведя, пока никто ничего не заподозрил, и предоставьте этим заниматься профессионалам. Вы меня поняли?
— Так точно, сэр, — сквозь зубы согласился Эйзенхарт.
Отправив с телеграфа сообщение и завернув по дороге в кафе на ранний завтрак, Виктор вернулся в отдел. На столе лежали папки с нераскрытыми делами — к ним он собирался вернуться, но дело Хевеля было приоритетом. Не было никаких сомнений в том, что Быки, однажды решившие отобрать бумаги у Альтманна (да как будто они вообще могли к нему попасть!), вернутся за ними. И его долгом было не позволить им при этом навредить родственнику… или, наоборот, не позволить добряку доктору убить их. Эйзенхарт хмыкнул, вспомнив залитую свинцом трость, обломки которой лежали в шкафу с вещественными доказательствами. Да уж, это еще вопрос, кого здесь требовалось защищать.
Бессонная ночь (и не одна: если бы Эйзенхарта попросили, он постарался бы вспомнить, когда в последний раз спал, но сомневался, что ему удалось бы) сказалась на его состоянии, и Эйзенхарт не заметил, как заснул, расположившись щекой на отчете о вскрытии Хевеля. На несколько часов шум в общей комнате, падающие из-за жалюзи солнечные лучи и разыскиваемые преступники перестали для него существовать. Разбудил его запах кофе.
— Я получил ваше сообщение, сэр, — сообщил Брэмли, втискиваясь в кабинет с чайным подносом и зажатым подмышкой шлемом. — Что произошло?
Виктор неприязненно посмотрел на сержанта. Тщательно выглаженная форма, прямой пробор на густо намазанных бриллиантином волосах, свежее, чисто выбритое лицо и энтузиазм во взоре. Полная противоположность самому Эйзенхарту, который в этот момент испытывал только одно желание: умереть и на том свете как следует отоспаться.
— Конрад отстранил нас от дела, — поведал ему Эйзенхарт, с рассеянным видом отхлебывая из чашки. — Сказал, чтоб, если мы хотим заниматься этим расследованием, занимались им сами.
Зная своего начальника, Брэмли сразу понял, что скрывается за его словами, и осторожно поинтересовался:
— И что же мы будем делать, сэр?
Эйзенхарт поморщился.
— Да прекращай ты уже с этим "сэр"! — попросил он. — Мы будем работать. Искать убийцу так, как это делают в у нас седьмом отделе.
— Как же?
— Ну, для начала заглянем в морг. Пройдемся еще раз по последнему дню Хевеля. Проверим, не связывался ли он с кем-то в тот день — я возьму на себя телефонисток, а ты пройдешься по почтамтам.
