Все это время я пытался вспомнить, что напоминало мне это признание. Когда леди Эвелин упомянула выпадающие из строки буквы, я понял.
— Подождите, — вклинился я в их разговор. — Детектив, у вас остался список похищенных со скотобойни предметов?
Эйзенхарт удивленно посмотрел на меня, но отрыл его среди бумаг и передал мне.
— Леди Эвелин?
Девушка подошла и заглянула мне через плечо.
— Что вы хотите… Святые заступники! Они отпечатаны на одной машинке, верно?
Совместив оба текста, я мог без сомнения сказать, что они были созданы на одном аппарате.
— Определенно. Если вы посмотрите на маленькую букву "н"… или на букву "Г" здесь…
— Где вы это взяли?
— В Больших Шлахтгаусах, — хмурый Эйзенхарт присоединился к нам. — Интересно… Леди Гринберг, вы не согласитесь проехать с нами по одному адресу? После этого обещаю доставить вас домой.
Мы одновременно подняли на него глаза.
— По какому адресу? — вопрос тоже прозвучал в унисон, но если в моем голосе было больше настороженности (в отличие от леди Эвелин, я уже успел испытать на себе последствия просьб Эйзенхарта), то в голосе леди Гринберг была слышна готовность к действию.
Детектив улыбнулся нам одними глазами.
— Узнаете.
Машина доставила нас в Гласис, недавно застроенный доходными домами. За время дороги на улице успело стемнеть — сказывался поздний ноябрь, — и дождь вновь забарабанил по крыше. Эйзенхарт настоял на том, чтобы оставить автомобиль у границы квартала, и теперь уверенно петлял в пятиэтажном лабиринте новостроек.
— Нам сюда, — запрокинув голову, он посмотрел на горящие в сумерках окна. — Брэм, подождешь снаружи.
— И как вы собираетесь попасть вовнутрь? — поинтересовался я. — Вряд ли здесь есть портье.
Эйзенхарт лишь улыбнулся и продемонстрировал мне черный футляр с разнообразными крючками.
— Беру свой вопрос обратно, — пробормотал я.
Леди Эвелин с любопытством наблюдала за работой детектива.
— Разве полиции можно пользоваться отмычками?
— Нельзя, — признался Эйзенхарт. — Но пока мы найдем владельца дома или управляющего, мы можем их упустить. Так что если что, — замок щелкнул, и он приоткрыл дверную створку, — дверь была незаперта.
Длинный пустой холл производил мрачное впечатление. Света от единственной лампы, висевшей высоко под потолком, не хватало, и обе лестницы, парадная и черная, тонули в полумраке. Быстро осмотрев антре, Эйзенхарт попросил леди Гринберг подождать нас недалеко от черного входа.
— Почему у меня такое ощущение, что вы хотите использовать меня вместо приманки? — задумчиво спросила та, закуривая очередную сигарету.
