— Убийство?! — управляющий поперхнулся. — Ничего подобного! Ничего такого у нас не происходило! Почему вы…
— Мы считаем, что жертву обезглавили одной из ваших пил, — перебил его Эйзенхарт.
Мистер Глет спал с лица.
— В среду… нас обокрали… вскрыли шкаф с инструментами… — запинаясь, он достал из нагрудного кармана платок и начал промокать лицо.
— У вас есть список украденного?
— Сейчас… мы напечатали три экземпляра… один в полицию… один в страховую компанию… один остался у нас… вот, держите, — я забрал протянутый управляющим листок дешевой бумаги, взглянул на неровно отпечатанный на машинке список и передал его Эйзенхарту.
— Четыре пилы, два тесака, ножи… баранья туша и касса с дневной выручкой. — Эйзенхарт нахмурился. — Список выглядит довольно случайным. Сколько денег было в кассе?
— Немного, десять шиллингов с мелочью. Все деньги, поступившие до пяти часов, я завожу в банк по дороге домой. Если водитель не успевает развезти все заказы и вернуться до этого времени, то он оставляет полученную плату и квитанции в моем кабинете.
Эйзенхарт кинул еще один задумчивый вгляд на список.
— Значит, кража произошла ночью, и вы обнаружили пропажу всего этого в четверг утром?
— Так точно, сэр.
— Разве территория по ночам никак не охраняется?
Мистер Глет смутился.
— Боюсь, на это нам не хватило бы денег. Да и не надо это, — горячо заверил он нас, — за всю мою работу здесь не было ни одного проишествия кроме этого. У нас есть привратник, он приходит к шести утра и уходит в полночь.
— И он ничего не видел?
— До того, как пришел утром, нет. Утром он увидел развороченные замки и сразу же вызвал меня.
Я удивился. Либо кража на скотобойне не имела отношения к убийству (что было бы одним из самых странных совпадений за мою жизнь), либо я, вместе с полицейским патологом, ошибся во времени смерти. И то, и другое казалось мне маловероятным.
— Мне понадобится допросить его, — сообщил Эйзенхарт управляющему.
— Разумеется, — подобострастно согласился мистер Глет. — Это тот самый человек, что привел вас. В ту ночь была его смена. Что-нибудь еще?
Эйзенхарт повернулся ко мне.
— Скорее всего, барона убили прямо в шлахтгаусе, где лишнее пятно крови не обратит на себя внимание, — тихо сказал он. — Мы можем как-то доказать это, доктор?
— Нет, — я с сожалением покачал головой. — Современная наука способна дифференцировать человечскую кровь и кровь животных по размеру кровяных телец, но этот метод работает только на свежих, еще не высохших, образцах.
