Председатель пристально посмотрел на него.
— Ты прав. Хорошо, разберемся. Но смотри: если зря арестовал, худо тебе придется.
— Я это знаю.
...Дни проходили в работе. Ночи тоже были заняты работой. Стала уже забываться злополучная история с председателем ревкома. Жалобы тогда подтвердились, и дело передали в трибунал.
Как-то Сашина вызвали к председателю отдела ЧК. В кабинете сидел незнакомый человек с отвислыми казацкими усами. Глаза из-за круглых очков в тонкой оправе смотрели пытливо, изучающе. Потом в уголках их залучились веселые морщинки. Человек в очках обернулся к председателю:
— Так это тот самый герой, который обезглавил ваш ревком?
— Тот самый.
Человек в очках снова посмотрел на Сашина.
— Правильно, Иван Платонович, действовали! Правильно. А теперь пора в дорогу. Поедете в Тайшет. Там предстоит вам интересная работа.
Сашин помялся.
— Что, не хотите?
— Я поеду, куда прикажет партия. Но я не знаю, с кем говорю.
— Вот оно что! — незнакомец засмеялся. — Профессиональная привычка? Тоже правильно. Что ж, проверьте мандат.
Сашин взял бумагу. Первое, что увидел, — подпись: «В. Ульянов-Ленин». Второе — что предъявителем мандата является уполномоченный Совета труда и обороны Емельян Ярославский. Эту фамилию Иван слышал не раз.
Вопросов больше не было. Сашин готов был в дорогу. В любую минуту.
«Сердце зажми в кулак...»
За окном была ночь. Тайшет спал. А здесь, в просторной прокуренной избе, кипели страсти. Чубатый парень, сидевший в одной майке на чурбаке, цедил сквозь зубы:
— Мне эти хитрости очень даже не нравятся. На кой черт выряжаться? По мне — так пулемет на тачанку, маузер и бомбу в руки, и дело с концом. Чего с ними хитрить?
— Бывает и так, что тачанкой не возьмешь, — возразил товарищ постарше.
Другой засмеялся:
— Неужто, Паша, тебе неохота денек унтером походить?
— Да иди ты! — огрызнулся Паша, но все же своей работы не бросил: он пришивал к гимнастерке погоны.
А когда натянул на себя гимнастерку и фуражку, на которой вместо звезды теперь красовалась царская кокарда, товарищ его так и прыснул:
— Первый раз в жизни вижу беляка в такой близости! Дозволь, Паша, всадить в тебя пару пулек...
На пороге стоял начальник отряда в форме поручика. Никто не заметил, как он вошел. Начальник подошел к «унтеру».
— Чем, Павел, недоволен?
Тот вытянулся перед «поручиком».
— Что ж мне делать — скулить от радости? Может, на фотокарточку сняться да мамаше послать?
Брови командира хмуро сошлись на переносице.
