А вот мнение других участников боя. Из протокола допроса бывшего командира «Спартака» Павлинова Николая Яковлевича следователем НКВД (листы №№ 72–73 от 20 августа 1940 года): «…23 декабря 1918 года я был в Петрограде вызван для разговора по прямому проводу с из Москвы с Троцким. Троцкий спросил меня, готов ли миноносец для похода, я ответил, что миноносец готов и находится в полной исправности. После этого Троцкий мне сказал, что на миноносец приедет Раскольников. Он мне сказал, что мы должны выйти в разведку с целью установления, какие корабли находятся в Ревельском порту и свободен ли порт, для чего это нужно было, я не знаю. 26 декабря утром мы пришли на Ревельский рейд. Рейд был чистый, т.к. английские корабли стояли в Петровской гавани, и их было не видно. Мы вошли вглубь рейда, предварительно сделав несколько выстрелов по острову Вульф (ныне остров Аэгна. — В.Ш.), с целью обнаружения там береговых батарей. Через некоторое время мы обнаружили дым английских кораблей, которые стали выходить из гавани, после чего мы развернулись и пошли обратно. Когда мы уже прошли Вульф, английские корабли стали с нами сближаться и открыли по нам огонь. Миноносец „Спартак“ в это время уже полного хода не имел, так как в одну из его машин попала каким–то образом вода, и она полной мощности не давала. Подходя к банке Девельсей, миноносец „Спартак“ зацепил кормовой частью за край банки и повредил себе винты, после чего мы двигаться не могли. Англичане стали нас после этого окружать веером, и в это время кто–то из команды поднял белый флаг — я лично такого приказания не давал. Английские корабли подошли к миноносцу „Спартак“, английские матросы перешли на наш миноносец, а часть команды перевели на свои корабли, после чего взяли миноносец на буксир и повели в Ревель. Я все это время оставался на мостике корабля. Перед тем как англичане заняли миноносец, Раскольников переоделся в матросскую робу. По приходе в гавань меня спросили: где Раскольников и попросили его показать… Откуда англичане об этом узнали мне неизвестно, но я им ответил, что я ничего им про Раскольникова не скажу, и пусть они его сами ищут. Тогда англичане стали проверять документы команды. У Раскольникова были документы одного матроса, который в поход не пошел. Этот матрос по документам значился по национальности эстонцем и когда Раскольникову задали несколько вопросов на эстонском языке, то он на них не ответил и таким образом был опознан, после чего его от команды отделили и отправили, кажется, на флагманский английский корабль».
