Но была, однако, у отряда и другая секретная задача, которую Раскольников, свято веруя в беспредельный революционный энтузиазм моряков и всесокрушающую силу солидарности пролетариев всех стран мира, тщательно таил от окружающих. Это была его общая тайна с другом и покровителем Троцким. Вожделенно и вот–вот, оба ожидали всемирного восстания пролетариата. Для этого свою жертву должен был принести и Балтийский флот. В свое время в сборнике статей и документов «Морская война на Балтике, 1918–1919 гг»., было высказано предположение, что целью операции флота в декабре 1918 года против Ревеля под предводительством Раскольникова было ни много ни мало, а «спровоцировать там пролетарскую революцию». Не чем иным, как печально знаменитой теорией перманентной революции, объяснить этот воспаленный бред Троцкого и его верного оруженосца Раскольникова невозможно!
Все было на редкость странно и необъяснимо в этой операции, руководимой недоучкой–мичманом и снаряженной во всем ему покорными, но втайне, видимо, надеявшимися на ее провал военспецами. Не зная или не желая знать даже о наличии запаса топлива на кораблях, назначенных в операцию, Альтфатер и Зарубаев проводили Раскольникова на «Спартак». Там он поднял свой, изготовленный специально для этого похода, вымпел. К сожалению, история не сохранила нам описания именного флага, но, думается, оформлен он был со знанием дела и должен был произвести впечатление на весь Балтийский флот.
Итак, получив донесение эсминца «Азард» о невозможности выполнения разведки, отряд особого назначения, за исключением эсминца «Автроил» (задержавшегося в Петрограде из–за мелкого ремонта машин), вышел по назначению. По другим сведениям «Автроил», при выходе из гавани при маневрировании в плотном льду, получил повреждения корпуса и вернулся для починки.
Тем временем с помощью ледокола отряд добрался до чистой воды. Узнав о поломке «Автроила», Раскольников вздумал было отменить операцию (что было бы в сложившейся ситуации вполне разумно). Он даже доложил об этом командованию флотом по радио. Однако вскоре у острова Сескар «Спартак» встретил возвращавшуюся из разведки «Пантеру». Бахтин поднялся на борт эсминца и доложил Раскольникову о результатах разведки, которые позднее повторил командиру крейсера «Олег».
В целом разведка «Пантеры», как и разведка «Тура», никаких реальных результатов не дала. Однако на Раскольникова доклад Бахтина почему–то произвел совершенно необъяснимое впечатление. Рассказ командира лодки о том, что провести разведку ему помешали льды, и никаких англичан он не видел, Раскольников, по какой–то только ему ведомой причине, воспринял как отсутствие англичан у Ревеля вообще! После этого, весьма довольный собой, он приказал продолжить поход. При этом Раскольников совершает еще один вопиющий по безграмотности поступок. Он почему–то считает излишним извещать командование флотом о том, что операция продолжается! Таким образом, в то время как Зарубаев с Альтфатером считали, что Раскольников уже отказался от набега на Ревель и отводит свои корабли к Кронштадту, тот, наплевав на всех, шел к Ревелю.
