Мы с Майлсом остались стоять в освещенном кругу, глядя друг на друга.
- Здорово, что мы снова встретились, Майлс. Только вот я никак не ожидала, что у Элизара такие сержантские замашки.
- Да уж. Но, по крайней мере, до дверей, надеюсь, мы сможем дойти вместе, не провалив пьесу. Все-таки это в пределах театра, - он протянул мне руку.
Мы сошли со сцены и, не спеша, двинулись по проходу.
- Он почему-то вообще очень озабочен тем, чтобы глупые актеры не сделали чего с драгоценными персонажами, - полушутя, заметила я, но Майлс понимал меня очень неплохо и потому ответил всерьез.
- Да нет, скорее наоборот - чтобы персонажи не натворили чего с глупыми актерами. Ты ведь знаешь, как погибла Пиа Фишер?
- Да в общем нет. Слышала только, что она утонула.
- Да, но как? - Мы вышли в фойе и остановились у скамьи-аквариума, глядя, как среди водорослей и пузырьков медленно колыхались в воде две крупные золотистые рыбины. - Пиа играла русалку в “Человеке с радуги”. Спектакль тогда катали по Гавайям. И вот как-то раз днем она решила искупаться, доплыть до какого-то маленького островка метрах в трехстах от берега. Штука в том, что она совершенно не умела плавать…
Я вздрогнула, представив эту очаровательную молодую женщину, убитую собственной работой, чрезмерным вхождением в роль… Русалка! Боже мой! Что ж, это многое объясняло в поведении Брайана. Общаясь между собой, актерам было куда проще незаметно выйти за грань, отделяющую себя самого от сценического образа. Компания же посторонних людей, наоборот, заставляла оставаться собой.
- Бедняга Брайан. Спасибо, что рассказал мне, Майлс. - Мы подошли к двери, и я помахала рукой швейцару. - А где ты остановился?
- В “Дайане Редиссон”.
- Правда? Как чудно, я в этом же отеле! Я, конечно, уважаю режиссерские наставления, но брать два разных такси будет, по-моему, просто расточительством, а?
Майлс поймал машину, и всю дорогу мы, предаваясь блаженному нарушению запрета Брайана, болтали, вспоминали прошлые совместные работы, рассказывали друг другу об общих знакомых.
В гостиничном холле мы простились и разошлись по своим номерам. Я переоделась в халат, заказала горячего чаю и свернулась в просторном кресле со своей тетрадкой. На память я не жалуюсь и, прочтя содержимое листков в клеточку дважды, я решила двигаться дальше, отыскала в своем чемодане таблетки и приняла одну.
Даже всей моей памяти не хватало на то, чтобы запомнить официальное фармацевтическое название этого препарата. Рассказывали, что он был разработан в государственных военных лабораториях и предназначался для нужд разведки. Приняв такое лекарство, разведчик настолько полно вживался в “легенду”, что разоблачить его было невозможно даже с помощью гипноза, детекторов лжи и любых инъекций.
