Человек в каске протянул руку.
— Вы профессор Брайс?
Брайс ожидал, что рукопожатие будет преувеличенно крепким, но оно оказалось довольно мягким.
— Больше не профессор, — сказал он, — но я — Брайс.
— Прекрасно. Прекрасно. Я Хопкинс. Бригадир. — Его дружелюбие казалось почти собачьим, как будто он пытался заслужить одобрение. — Что вы думаете обо всём этом, доктор Брайс? — Он повёл рукой в направлении строящихся сооружений. Сразу за ними стояла высокая башня, — по-видимому, что-то вроде телерадиовещательной антенны.
Брайс прочистил горло.
— Я не знаю. — Он хотел было спросить, что здесь строится, но решил, что его неосведомленность может поставить его в неловкое положение. Почему этот жирный фигляр, Фарнсуорт, не сказал ему, для чего его наняли? — Мистер Ньютон ждёт меня? — спросил он вслух, не глядя на Хопкинса.
— Конечно. Конечно. — Внезапно проявив деловитость, молодой человек провёл Брайса вокруг самолёта, за которым обнаружилась кабинка монорельса, оседлавшая поблёскивающий рельс, который, змеясь, уходил в холмы, окаймляющие долину, словно тонкая серебристая карандашная линия. Хопкинс откатил дверь кабинки, открыв взгляду приятный тёмный салон с обитым гладкой кожей сиденьем. — Эта штука доставит вас наверх, к дому, за пять минут.
— К дому? А до него далеко?
— Примерно четыре мили. Я позвоню туда, и Бриннар вас встретит. Бриннар — это секретарь мистера Ньютона. Наверное, он и будет проводить собеседование.
Брайс задержался на пороге кабины.
— Разве я не увижу мистера Ньютона? — Эта мысль его расстроила. Неужели, потратив два года, он так и не встретится с тем, кто создал «Краски мира», кто управляет крупнейшими нефтеперегонными заводами в Техасе, кто разработал 3D-телевидение, многоразовую фотоплёнку, АТФ-процесс переноса красителей — с самым незаурядным в мире гением-изобретателем, а может даже инопланетянином?
Хопкинс нахмурился.
— Вряд ли… Я здесь уже шесть месяцев, но я никогда его не видел — кроме как за стеклом вот этой самой кабины. Примерно раз в неделю он спускается сюда, — наверное, чтобы посмотреть, как продвигается работа. Но он никогда не выходит, а внутри так темно, что не видно его лица. Только силуэт за стеклом.
Брайс сел в кабину.
— И он ни разу не выходил? Чтобы слетать… куда-нибудь? — Он кивнул в сторону самолёта, где бригада механиков, появившаяся словно из ниоткуда, начала проверку двигателей.
Хопкинс ухмыльнулся — глупо, как показалось Брайсу.
— Только ночью, когда его не увидишь. Хотя я знаю, что он высокий и худой. Мне так сказал пилот самолета, — но это всё, что он сказал. Он не слишком-то разговорчив.
