У дверей их встретил слуга в халате и с заспанными глазами. Фарнсуорт отпустил его, распорядившись принести кофе, а затем прокричал ему вслед, что для гостя нужно приготовить комнату и что сам он будет недоступен для телефонных звонков по крайней мере три дня. Затем Фарнсуорт провёл Ньютона в библиотеку.
Это была очень большая комната, обставленная ещё дороже, чем кабинет в нью-йоркской квартире. По всей видимости, Фарнсуорт читал лучшие журналы для состоятельных людей. В центре комнаты стояла белая статуя обнажённой женщины, в руках у неё была лира тончайшей работы. Две стены были скрыты книжными полками, а на третьей висела большая картина на религиозный сюжет, на которой Ньютон узнал Иисуса, пригвождённого к деревянному кресту. Ньютон содрогнулся: лицо на картине — худое, с большими пронзительными глазами — вполне могло оказаться лицом антейца.
Он повернулся к Фарнсуорту. С ещё не прояснившимся взглядом, но уже более собранный, тот откинулся в кресле, и, сложив маленькие руки на животе, смотрел на своего гостя. На один неловкий миг их глаза встретились, и юрист отвёл свой взгляд.
Мгновение спустя Фарнсуорт посмотрел на него снова и тихо произнёс:
— Итак, мистер Ньютон, каков ваш план?
Ньютон улыбнулся:
— Он очень прост. Я хочу заработать как можно больше денег — как можно быстрее.
На лице юриста ничего не отразилось, но в голосе прозвучала ирония:
— Просто и со вкусом, мистер Ньютон, — сказал он. — Какие суммы у вас на уме?
Ньютон рассеянно разглядывал дорогие objets d'art[10], расставленные по комнате.
— Сколько мы сможем заработать, скажем, за пять лет?
С минуту Фарнсуорт смотрел на него, затем встал. Он устало проковылял к книжной полке и начал крутить какие-то ручки настройки, пока колонки, скрытые где-то в комнате, не заиграли скрипичную музыку. Ньютон не узнал этой мелодии; она была спокойная и сложная. Настраивая звук, Фарнсуорт ответил:
— Это зависит от двух обстоятельств.
— Да?
— Во-первых, насколько честно вы хотите играть, мистер Ньютон?
Ньютон переключил внимание на Фарнсуорта.
— Абсолютно честно, — ответил он. — Легально.
— Понятно. — Фарнсуорт никак не мог настроить высокие частоты так, как ему хотелось. — Хорошо. Тогда, во-вторых: какова будет моя доля?
— Десять процентов от чистой прибыли. Пять процентов от корпоративного пакета акций.
Фарнсуорт вдруг отнял пальцы от ручек усилителя и медленно вернулся в своё кресло. Он слабо улыбнулся.
— Хорошо, мистер Ньютон, — сказал он наконец. — Думаю, я смогу обеспечить вам… триста миллионов долларов чистой прибыли за пять лет.
